Гена Васюткин был одной из самых популярных в Североснежинске личностей. Энергичный журналист и репортер, он считался чуть ли не королем сенсаций. В местной газете «Вечерний Снежок» он вел сразу дне рубрики: «Светская хроника» и «Сенсации», и именно благодаря его статьям издание пользовалось неизменным спросом.

Как создать сенсацию? Первым делом надо найти интересный факт. У Гены было природное чутье на такие факты. Там, где кто-то, возможно, пройдет мимо и ничего не заметит, Гена обнаружит с десяток поводов написать интересный материал. Потому что второй составляющей сенсации является интерпретация. Не важно, что за фактом скрывается на самом деле. Важно, что могло произойти. А если что-то остается за кадром, то Гена с его талантами легко может додумать.

Например, два года назад в североснежинской театральной труппе, которая каждый четверг (а иногда и в выходные) давала спектакли в доме культуры, появилась замечательная молодая актриса Анастасия Красовская. Она была выпускницей столичного Щукинского училища, и надо сказать, что столичная школа давала о себе знать. Анфиса Аполлонова, местный театральный и музыкальный критик, в «Вечернем Снежке» публиковала восторженные отзывы о ее игре. Так неужели жителям города не интересно, как она попала на север и почему покинула столицу? Почему не пытается сниматься в кино, хотя бы в телесериалах? В своем первом интервью Анастасия  она ответила, что виной всему столичные интриги, отсутствие связей и одна грустная романтическая история, заставившая ее покинуть Москву и уехать подальше в провинцию. Здесь, в Североснежинске она когда-нибудь обретет славу и вернется победительницей. Подробности же этой «грустной романтической истории» Красовская не пожелала раскрыть. В результате слухи по поводу неудачного романа местной театральной знаменитости поползли самые невероятные. Гена был настолько заинтригован, что все два года неоднократно пытался самостоятельно восстановить историю актрисы. В итоге родилось целых 16 различных версий о прошлом Анастасии. Однако, скорее всего, ни одна из них не была правдой.

Другой местной знаменитостью был бард Кондрат Пересветов, которого, к слову, та же Анфиса Аполлонова, почему-то недолюбливала. Гена слышал, что певец, будучи тонкой творческой натурой, после развода с женой лечился от депрессии у доктора Иваничева. Да, возможно, Гена перегнул палку, сообщив в «Светской хронике» о поставленном в клинике диагнозе шизофрении.  Но ведь это только усилило общественный интерес к личности барда... Особенно после того, как всей редакции газеты и лично Гене пришлось извиняться перед Пересветовым за эту публикацию.

Пересветов сочинял длинные баллады о славянских языческих божествах, в чем Анфиса усматривала дурной вкус и потакание моде. Однако, несмотря на негативные отзывы музыкального критика, на концерты Пересветова зрители ходили с превеликим удовольствием. Правда, значительную часть публики составляли члены некого ролевого сообщества, называвшие друг друга между собой именами языческих богов. Пересветов также был членом этого «Общества Сварога», где играл роль Хорса. Люди там собирались грамотные и образованные, проявлявшие интерес к истории и к языческим древностям. Замечены там были также сотрудники научного центра, ученые-физики, создававшие термоядерный реактор.

Гена Васюткин, конечно же, не мог обойти вниманием этих ролевиков и не раз делал репортажи с их сборищ. Иногда в своих статьях он представлял их неким тайным орденом, а однажды даже предположил, что они и есть настоящие боги, воплотившиеся в нашем мире. Читатели восприняли это предположение с долей иронии, но одобрили. Так популярность «Общества Сварога», а также его певца — Кондрата Пересветова только росли.

Росла и популярность самого Гены Васюткина. Возможно, далеко не все его творчество воспринимали всерьез, однако статьи и другие материалы его рубрик читали с удовольствием. Ведь для Гены его журналистское творчество было в значительной степени художественной фантазией и условностью.

Была, правда, у Гены в газете и соперница, не одобрявшая его вольной трактовки реальности. Кристина Каштанова не раз на редколлегии заявляла, что будет отстаивать правду и объективность в освещении новостей. Жизненное кредо, достойное уважения. Однако особой популярности Кристине оно не принесло.

В ночь с 22 на 23 мая в Североснежинске случилось странное происшествие, положившее начало  череде удивительных событий и необъяснимых природных явлений.

Стояла прохладная майская белая ночь. Небосклон с северной стороны отливал холодным синим, а ближе к горизонту алым цветом. Покрытые лесом высокие холмы, окружавшие город, превратились в темные силуэты. Юные горожане, вышедшие на пятнично-субботнюю ночную прогулку, романтично любовались скромной красотой северной весны. А загулявшие посетители кабаков, слегка покачиваясь, возвращались к себе домой.

Неожиданно в воздухе что-то дрогнуло и загудело. Неладное почувствовали даже захмелевшие нефтяники. Импульс тревоги пробежал по нервам. В западной части небосклона силуэт гор завибрировал так, будто он был отражением в воде. Затем в небе появилось зеленоватое сияние. К сиянию в этих широтах все давно привыкли, но этот свет был каким-то непривычным, особенным. Казалось, что светятся не далекие слои стратосферы, а ближайшие к городу таежные перевалы.

Не прошло и получаса, как сияние угасло. Реальность снова приобрела привычные очертания. Протрезвевшие нефтяники уже почти перестали демонстрировать совершенное знание ненормативной лексики, которая в данном случае служила для выражения крайней степени изумления. И тут явление повторилось, но уже с восточной стороны небосклона.

Среди гуляющей публики был и Гена Васюткин. Ему удалось наснять на мобильный телефон загадочное явление и тут же выложить в сеть. В результате «североснежинская рябь» (именно так окрестил журналист это загадочное явление) стала предметом горячего обсуждения в интернете. Те, кто верил в подлинность записи, выдвигали самые разные версии: от вторжения инопланетян до испытания нового оружие. Другие же считали ролик фальшивкой, изготовленной с использованием спецэффектов. Так или иначе, но после этого случая Североснежинск стал необычайно популярным, и в него тут же потянулись самые разнообразные личности: от профессиональных уфологов и экстрасенсов до обычных раздолбаев-туристов.

Были среди прибывших, правда, и личности куда более интересные и достойные пера Васюткина. Конечно же, главное знаменитостью, у которой Гене удалось взять интервью, стал знаменитый певец Миша Станиславлев, который, совершая месячное турне по северу европейской части России, сделал остановку в Североснежинске и даже в понедельник, 25 мая, провел в доме культуры творческий вечер.

Однако были и менее значимые фигуры, но для города более ценные. Прежде всего речь шла о новом актере Георгии Лосеве, который переехал в Североснежинск, получив предложение работать в театре. В понедельник на сцене театра должен был состояться просмотр, и Гена думал на него попасть, однако из-за выступления Станиславлева встречу с новым актером перенесли на вторник.

26 мая Гена пришел к дому культуры к назначенному времени и расположился у входа, высматривая актера, чью фотографию он успел получить в театре. Возможно, надо было прийти пораньше, но Васюткин с утра брал интервью у нескольких прибывших в город экстрасенсов и уфологов, а споры между ними о природе «североснежинской ряби» заняли довольно много времени.

Вскоре на пороге дома культуры появилась профессиональная соперница Васюткина Кристина Каштанова.

— Привет, коллега! — весело поприветствовал Кристину Гена. — Никак ты опередила меня?

— В чем опередила? — удивилась журналистка.

— Я собирался взять интервью для «Светской хроники» у нового актера нашего театра — Георгия Лосева. У него встреча с режиссером. Ты успела до меня?

— Ничего подобного, — фыркнула Кристина. — Я готовлю более серьезный материал, вот работала в библиотеке.

Гена усмехнулся и хотел сказать что-то еще, но внезапно заметил перед входом в дом культуры свою «жертву».

— А вот и он, Лосев! Прости, Кристиночка, вынужден прервать разговор. Пока!

Быстрым шагом журналист подошел к актеру.

— Это вы Георгий Лосев? — уточнил Гена, одновременно доставая из нагрудного кармана визитку. — А я как раз по вашу душу. Я журналист, меня зовут Геннадий Васюткин. Я узнал, что вы будете работать в нашем театре. Можно у вас взять небольшое интервью?

Актер немного смутился, но все же согласился ответить на вопросы. Он сообщил, что он прежде работал в молодежном театре в Архангельске, но роли получал незначительные, а в Североснежинске он рассчитывает на более успешную карьеру, а под конец неожиданно спросил:

— Скажите, пожалуйста, а с кем это вы сейчас разговаривали, когда я подошел?

 — Вот прямо сейчас, перед вашим появлением? Это же Кристина Каштанова. Моя коллега, тоже журналист из «Снежка». Возможно, она тоже возьмет у вас интервью. Но мой материал все-таки выйдет первым!

— Вы поймите меня правильно, — стал объяснять Лосев. — Город у вас маленький, а я только приехал. Хотелось бы знать людей культуры и журналистов. Ваша коллега — дама видная и интересная.

Васюткин нехотя согласился.

— А еще я вас хотел спросить вот про этого певца, — Лосев кивнул в сторону афиш.

— Миши Станиславлева? Да его же вся страна знает! Неужели вы не знаете, кто он?!

— Да нет же! Про того, с гуслями…

Гена обратил внимание на маленький плакат рядом с большим баннером столичной знаменитости.

— А-а-а! Вот вы о ком! Да, это наш местный бард, сочиняет и сам исполняет песни в древнерусском стиле. Правда, он немного странноват и чудаковат. И даже в психиатрической клинике лечился…

— Да что вы говорите! — поразился актер. — Но скажу вам, что психическая ненормальность не вредит творческим и гениальным личностям. Даже наоборот, помогает, делая их нестандартными.

Гена снова нехотя согласился.

Лосев учтиво улыбнулся и сообщил, что его уже ждет на сцене режиссер.

А на следующий день произошло одно странное событие.

26 мая должен был состояться очередной авторский концерт Кондрата Пересветова.

Концерт не заладился с самого начала. Кондрат явно был не совсем в себе. Возможно, у него вновь обострился невроз. Во время выступления слишком резко бил по струнам гуслей, а затем призвал земляков быть твердыми и сплотиться перед лицом надвигающихся бедствий, вызвав тем самым немалое замешательство в зале.  Затем он вышел за кулисы, откуда уже не вернулся.

Зрители ждали, по залу пробежало беспокойство. Наконец один из работников дома культуры сообщил, что артиста забрала скорая психиатрическая помощь.

Как выяснилось впоследствии, это было похищение.

Уголовное дело о похищении Кондрата Пересветова завели в тот же вечер, объединив с делом об угоне медицинского транспорта. Вести это дело поручили следователю Анне Подольской. Уже на следующее утро медицинский транспорт был найден брошенным на Первомайском шоссе. Двое санитаров, забиравших Пересветова, по описанию не были похожи ни на одного из работников здравоохранения города. Следы похитителей терялись в лесу, а найденных на месте преступления улик оказалось недостаточно, чтобы делать выводы. Похитители не выходили на связь, не требовали выкупа. Поиски, предпринятые волонтерами, также ничего не дали. Кондрат Пересветов просто исчез, и в уголовном розыске Североснежинска появилось еще одно незакрытое дело.

Гена написал и опубликовал в «Вечернем Снежке» статью о похищении Пересветова, где выдвинул сенсационную версию: бард был сотрудником английских спецслужб, которого похитила израильская разведка. Однако эта статья не получила должного резонанса.

В субботу 30 мая в городе произошло землетрясение. Североснежинск лежал не в сейсмоопасной зоне, землетрясения тут были редкостью, а потому и удар стихии стал для большинства горожан неожиданностью. Городу землетрясение принесло некоторые незначительные убытки: были разрушены старые сараи, разбиты стекла в витринах. Несколько десятков человек обратились за медицинской помощью. Жертв, к счастью, не было.

В воскресенье 31 мая в центральной части города случилось одно очень странное событие. Вдруг посреди дня на нескольких улицах с неба стал идти дождь из пятитысячных купюр. Жители города были очень рады таким незапланированным осадкам.

По прибытии наряда полиции выяснилось, что «дождь» все-таки был рукотворным. На крышах нескольких самых высоких зданий, в том числе гостиницы «Приполярная», были выставлены большие подносы с наваленными на них банкнотами. Каждый порыв ветра подхватывал какую-то часть денег и разносил по городу.

Событие это само по себе было настолько необычным, что Гена оставил комментарии при себе. Он лишь гордился, что был первым, кто сообщил в прессе об этом событии.

В воскресенье весь город (вернее, женская его половина) ждал знаменательного события — большого концерта Миши Станиславлева в большом зале Дома культуры.

Билеты было не достать, дамы встречали своего кумира у входа и визжали от удовольствия. И если бы не полиция, сдерживавшая напор толпы, то вряд ли бы певец смог добраться до сцены в целой одежде, не порванной на клочки-сувениры. Учитывая огромную популярность всенародно любимого кумира, вряд ли стоило этому удивляться.

Удивительно было другое. Когда концерт практически закончился и наступило время номеров на бис, кто-то в зале крикнул: «Там Гога». И вся толпа зрительниц, только что сходившая с ума от столичного кумира, резко вскочила со своих мест и обернулась. В дверях зала стоял очень красивый молодой человек и рассылал воздушные поцелуи всем присутствующим.

Дамы тут же принялись пищать еще громче, чем перед началом концерта, и скандировать: «Го-га! Го-га!». Элегантной, но уверенной походкой молодой человек проследовал через весь зал и взобрался на сцену, отодвинув в сторону Станиславлева. Тот попытался что-то возразить, но на певца никто уже внимания не обращал, а его голос терялся в общем шуме.

И тут Гога поднял руку, и воцарилась полная тишина.

— Дорогие мои дамы, — начал незваный гость. — Вы все знаете, как я вас всех люблю и как вы любите меня!

Писки и вопли моментально возобновились, но Гога вновь поднял руку, намереваясь продолжить свою речь.

— В этот прекрасный весенний вечер я хочу вам спеть песню о любви. Маэстро! Музыку!

И музыканты, приглашенные в общем-то для аккомпанемента песен Станиславлева, не сговариваясь и слаженно заиграли «Я хочу, чтобы песни звучали…»

И Гога запел. Его грузинский акцент был в этой песне как нельзя к месту. Зрительницы слушали завороженно.

А Миша Станиславлев спешно покинул зал. Никто даже не обратил внимания, когда это произошло.

Гога спел еще несколько известных и любимых песен, а затем, кинув зрительницам воздушный поцелуй, ушел за кулисы и больше не возвращался.

Зал понемногу начал приходить в себя.

Гена еще в зале принялся строчить в блокноте очередную заметку о скандале на концерте. Дома же он залез в интернет, чтобы найти подробную информацию о Гоге, о его жизни и творчестве… однако ничего не нашел, что было странно. Поэтому он решил оставить материал до утра и расспросить о Гоге утром в редакции.

Однако утром Гене было уже не до скандального концерта. В городе началась настоящая чертовщина.

С самого утра неожиданно оказалось, что ни туристы, ни жители города не могут покинуть центральную часть города. Нет, никаких препятствий, рвов или баррикад на улицах не появилось. Просто те, кто пытался это сделать, впадали в некое непонятное состояние транса. Они начинали блуждать по улицам, не вполне понимая, куда идут, и при этом всегда возвращались на центральную площадь. Можно было идти в разном направлении, можно было пытаться уехать на машине, но конечный пункт всегда оказывался один: площадь Покорителей Севера, памятник челюскинцам, администрация города.

Гена, конечно же, первый выбежал из редакции, чтобы и самому испытать на себе странную аномалию. Все верно. Выбраться из центрального района Васюткин не смог. Странным образом он оказался на площади Покорителей Севера.

 Здесь уже собралось множество людей с такой же проблемой. Большинство людей склонялось к мысли, что случившееся с ними — это некое массовое помешательство, вызванное воздействием некого «вредного излучения» с крыши гостиницы «Приполярная».  Гене такая версия показалась интересной, потому он зашел внутрь гостиницы, чтобы посмотреть, так ли это.

Лифт  поднял Гену на верхний десятый этаж. Теперь журналисту предстояло найти лестницу с выходом на крышу. Это заняло какое-то время, пришлось обойти весь этаж.

И Гена не успел.

Он уже направлялся к служебной лестнице, которую все-таки смог отыскать на плане пожарной эвакуации, когда его опередил высокий и широкоплечий мужчина с большой спортивной сумкой в руках. Гена видел его лишь со спины, но его комплекция  сразу отбила желание вступать с ним в какие-то разговоры, а тем более в чем-то помешать. Гостиница высокая, если разговор не получится, лететь с крыши придется долго и без шансов на выживание.

Гена осторожно подошел к лестнице и прислушился. Откуда-то сверху доносилось громкое шипение. Что это было, понять на слух было невозможно.

Затем странные звуки прекратились. Гена услышал шаги странного типа и поспешил спрятаться за угол. Мужчина спешно удалился по коридору, показав пронырливому журналисту опять только широкую спину.

Гена собрался с духом и снова попытался выйти на крышу, но только он подошел к ступенькам, как снова услышал в дальней части коридора спешные шаги, практически бег. Пришлось снова прятаться в укрытие.

Новый незнакомец, которого Васюткин снова имел возможность видеть только со спины, был не столь плечист, но более стремителей и изящен в движениях. Он не шел, даже не бежал, он будто летел. В один миг он преодолел лестницу и оказался на крыше.

На сей раз сверху до Гены долетел звук, напоминавший уже не шипение, а нечто среднее между свистом и воем.

Да что же это такое?!

Незнакомец покинул крышу так же стремительно, как он и появился на ней. Странный свист, однако, остался — только уже не на крыше, а где-то за окном. Гена попытался на крышу залезть, но его едва не снесло ветром.

Журналисту ничего не оставалось, как спуститься вниз.

В холле гостиницу толпилось множество народу. От них гена и узнал, что только что с крыши гостиницы в сторону памятника на площади летели непонятные огенные шары, а затем там же на крыше образовался смерч, который начал гулять по городу.

Тут же, возле стойки администрации на диване знаменитый доктор Иваничев оказывал медицинскую помощь какой-то женщине.

Миша Станиславлев тоже был в холле. Только почему-то никто на него не обращал особого внимания. Показывая рукой на лестницу, ведущую в подвальное помещение, певец предположил: «Там может быть убежище». И все, кто был в холле, стали спускаться вниз. Гена пошел вслед за ними. Напуганные люди открывали какие-то двери, проходили под арками, сносили тончайшие, почти бумажные перегородки. Они уже сами не знали, куда они бегут и когда этот коридор закончится. Обстановка вокруг уже не напоминала служебные помещения современной гостиницы. Скорее это был какой-то промышленный объект.

— Мы уже давно должны были попасть в другое здание, где-то в соседнем квартале, — громко сказал Васюткин.

Открылась последняя дверь, и путь людям перегородила женщина лет 50.

— А что вы тут делаете на закрытом объекте? Кто вас впустил?

— На каком закрытом объекте?! — удивились все.

— Вы находитесь на территории научного центра, в помещениях, прилегающих к реактору. Что вы тут делаете?

Известие это показалось каким-то розыгрышем. Да, подземный коридор был неожиданно длинным, но не настолько, чтобы заканчиваться на окраине города. Однако это оказалось правдой. Наверху действительно высились корпуса научного центра, а женщина была начальницей отдела, отвечавшего да безопасность эксплуатации, Ниной Лукиничной Беляниной.

Чуть позже к собравшимся посреди небольшого сквера горожанам вышел директор Петр Никитич Верховский. Он стал расспрашивать, что случилось в городе и как так получилось, что из отеля в научный центр открылся подземный проход.

Как бы там ни было, но научные работники вскоре и сами убедились, что подземный ход существует. Причем они даже измерили его и пришли к выводу, что 283 метра его длины совсем не соответствуют тому расстоянию, что отделяет ЭТР от центра города. Однако этот странный коридор, не обозначенный ни на каком плане, был единственным путем, по которому застрявшие в ловушке горожане могли бы выбраться на волю. Режим секретности и так был нарушен. И директор ЭТР Верховский согласился открыть на время двери научного центра для горожан.

А чуть позже стало известно, что у ученых сразу после прибытия незваных гостей случилось ЧП. Серьезное ЧП. Термоядерный реактор вывернулся в бутылку. Чертову бутылку.