Галеон «Эль Барко» регулярно курсировал из Иберии в Таньчайское царство. Честные коммерсанты, никогда не промышлявшие контрабандой, имели умеренные доходы от торговли вином и оливковым маслом, перевозимым с запада на восток, и шелком и пряностями, поставляемым с востока на запад. Капитан Альфонсо Гарси слыл человеком резким и суровым, быстрым на острое словцо. От своих подчиненных он требовал неукоснительного соблюдения приказов, но в то же время стоял за них горой и никому в обиду не давал. Боцман Родриго был полной противоположностью капитана. Остряк и балагур, он всегда оказывался в центре любой компании, а на корабле умел разрядить обстановку после очередных жестких капитанских наставлений. Это качество боцмана позволяло капитану не делать над собой усилий, чтобы выглядеть более либеральным. Всякие любезности с подчиненными, «создание благоприятной обстановки в коллективе» входили в круг обязанностей Родриго, а Альфонсо мог спокойно сосредоточиться на управлении судном.

Боцман был человеком практически семейным. Семью его составляла, правда, одна лишь племянница Кончита, которую Родриго не хотел оставлять дома и брал с собой во все плавания. Это не значит, что у Кончиты не было родителей. Сестра Родриго с мужем и другими детьми жила спокойно в Эспанаде, вела домашнее хозяйство, каждое воскресенье посещала мессы и считалась благопристойной матроной, образцом для подражания. И только Кончита резко контрастировала с образом этой добропорядочной семьи. Кончита всегда считалась неуправляемым ребенком, а с тех самых пор, когда этот чертенок в юбке превратился в чертовски привлекательную девицу, у матери Кончмты стало значительно больше поводов для мигреней. Вот тогда-то Родриго и спас сестру, забрав Кончиту к себе на воспитание. Впрочем воспитанием племянницы больше занимался не он, а капитан, при виде которого обычному человеку так и хотелось принять стойку смирно. Кончина, принятая на корабль юнгой, по струнке не вытягивалась, так как «струнка» противоречила всему устройству ее организма, но по крайней мере закрывала рот и пыталась сделать то, что от нее требовалось.

У Кончиты на корабле была масса почитателей и воздыхателей. Правда, почитаниями и воздыханиями все дело и ограничивалось, так как и капитан, и боцман сразу предупредили всю команду, что выкинут за борт любого, кто тронет Кончиту хотя бы пальцем. Никаких свиданий, никаких романов. Кому невтерпеж — есть шлюхи на берегу, а Кончита — девушка особенная.

Это условие капитан сообщил так жестко, что ни у кого не осталось сомнений, что свою угрозу он исполнит, но тем желаннее и привлекательнее казалась команде Кончита, которая к тому же не упускала возможности подмигивать и лукаво улыбаться членам команды. И лишь штурман Пабло оставался к Кончите равнодушным. «Мне нравится совершенно иной тип женщин», — сурово заявлял он.

В этот раз, прибыв к берегам Таньчая, команда, высыпавшая на берег после долгого плаванья, узнала невероятную новость. Оказалось, что весь Чжоджийский уезд оказался буквально помешан на физкультуре и спорте. В тех краях, откуда моряки были родом, тоже не так давно распространилась такая мода: стали популярны всевозможные гимнастики, создавались спортивные общества. Только с теми темпами, которыми все новое доходило до Таньчая, спорт должен был появиться там не раньше, чем через триста лет. Однако увлечение таньчайцев было таким страстным и массовым, что и команда Альфонса заинтересовалась. То, что в Чжоджийском уезде называлось спортом, мало походило на свенскую гимнастику или гимнастические кружки богемцев. Все виды атлетизма явно зародились на местной, таньчайской почве. Однако при этом они были не менее забавными и увлекательными. А вдобавок и уездные власти поддержали народный порыв. Команда Альфонса прибыла в порт как раз в тот день, когда глашатаи главы уезда объявили Большие Игры, на которые каждая команда в составе не более пяти человек могла заявиться со своим собственным видом спорта, посостязаться в нем, а потом организовать соревнования для других. И при этом три самые сильные, смелые и ловкие должны были получить награду — горшочки с золотом, серебром и бронзой.

— Вот это да! — воскликнула Кончита.

— Боцман, а может, мы это… попробуем? — осторожно заметил матрос Корадос.

— А что! — многозначительно произнес Родриго, а капитан Альфонсо задумался.

Разумеется, члены команды не были никакими спортсменами, но суровая морская жизнь сделала их сильными и выносливыми. А особых сугубо спортивных навыков от участников Игр не требовалось. Сметливые таньчайские земледельцы ловили «вора», их бабенки с коромыслом на плече разносили пельмени, и все это называлось спортом. И тогда Кончита придумала свой, морской вид спорта. Участникам состязаний надо было катать бочки с маслом и вином с пирса на палубу, а затем спускать их в трюм. Затем следовало то же самое проделать в обратном порядке. Кто больше бочек за отведенное время погрузит и выгрузит, тот и считается победителем.

— Никакого вина или масла я не дам! — буркнул капитан. — Пойдет то некачественное пойло, которое нам сплавили на мадере. Все равно выбрасывать.

Команде идея понравилась, в своей победе никто не сомневался.

Капитан Альфонсо согласился на соревнования с бочками еще и потому, что сразу по прибытии в порт какой-то местный купец заплатил ему солидную сумму денег за то, что он тайно провезет на площадку для игр бочку с каким-то особым пойлом, никому об этом не сказав. Капитан не баловался контрабандой, но убытки из-за вина с Мадеры были велики, и Альфонсо согласился. Идея же с бочками позволяла капитану скрыть контрабанду даже от команды.

Команда мысленно уже делила между собой золото из горшка. Капитан Альфонсо пошел и обо всем договорился с организаторами. И тут выяснилось, что проводить соревнования на корабле нельзя. Для Игр глава уезда выделил специальную площадку, на которой каждая команда и должна была организовать площадку для соревнований. Это, конечно, было лишней морокой и было связано с дополнительными затратами, но капитан не привык отступать. Если уж сказал команде «играем», значит, «играем».

Слово капитана закон. Боцман закупил на лесопилке необходимое количество досок и направил матросов сооружать на площадке некое подобие корабля с трюмом. Механизм для спускания в трюм бочек перенесли с настоящего судна. Бочки закупили в деревне. Даже мачту установили и парус натянули — для придания конструкции большего сходства с кораблем.

В команду записались пятеро: капитан Альфонсо, боцман Родриго, штурман Пабло, матрос Корадос и Кончита. Меньше никак было нельзя. У каждого в команде была своя функция Капитан со строгим видом молча наблюдал за процессом погрузки, боцман свистел, штурман указывал направление, матрос катил бочки и спускал их в трюм, а Кончита… ну куда же без нее!

За два дня до начала соревнований, когда площадки для игр уже были подготовлены, ранним утром Ши Я Ван собрал всех участников игр на центральной площади и сообщил, что пришло время серьезно готовиться к состязаниям. Невозможно хорошо выступить на соревнованиях, если ты как следует не разобрался, в чем суть, если не попробовал хотя бы раз себя в этом виде спорта, не почувствовал его вкус и не нашел удачные приемы. День был объявлен днем больших тренировок.

Британские ученые, правда, тут же заявили, что в соответствии с новейшими исследованиями, на тренировки требуется гораздо больше времени, чем два дня, но Ши Я Ван тут же шикнул: «Времени все равно нет, глава уезда ждет».

Кстати, о главе уезда. Чем ближе был первый день месяца чиньжоу, тем больше интереса он проявлял к предстоящим Играм. Сначала он заявил, что лично будет присутствовать на всех состязаниях, а потом изъявил желание поучаствовать в подготовке. Ши Я Ван торжественно зачитал послание главы, который обещал всем участникам сюрприз, который будет раскрыт только в день открытия Игр.

Последнее заявление вызвало серьезный шум. Что такое подготовил глава уезда? Но глава обещал, что его сюрприз не потребует от участников Игр особых усилий и каких-то нечеловеческих способностей. На том и успокоились.

Ши Я Ван рекомендовал всем командам разойтись по площадкам, немного потренироваться, а потом начать обход площадок соседей, чтобы все увидеть, потрогать, пощупать, испытать.

После общего сбора команда «Эль Барко» направилась на свой импровизированный «корабль». Капитан Альфонсо тут же начал отдавать распоряжения, как на обычном корабле. К сожалению, вокруг не было моря, так что для боцмана и штурмана дел не нашлось, а вот матроса и юнгу определили драить палубу. И что с того, что корабль не настоящий? Чистота на судне должна быть!

Прошло более часа, прежде чем на площадке появились первые гости. Ими оказалась группа дрессировщиков черно-белых медведей. Правда, глядя на говорящих панд и их манеру общения, моряки вскоре засомневались, кто кого в команде кунг-фу дрессирует.

Так или иначе, пришлось показать единоборцам «корабль» и объяснить правила соревнований. Панды оказались более чем смышлеными, а уж с какой легкостью они катали бочки, можно было только позавидовать. Правда, кое-где на только что выдраенной палубе остались медвежьи следы,

Но вот чистая палуба заблистала на солнце, и капитан Альфонсо принял решение направить свою команду ознакомиться с другими площадками для соревнований. Первом делом направились к деревенским девушкам, которые, по слухам, оценивали не только силу, ловкость и выносливость спортсменов, но и кулинарные способности.

Проходить дистанцию предстояло одной Кончите, а команда тем временем могла немного отдохнуть, да еще и удачно перекусить. По условиям игры готовить еду должна была Кончита, а кормить только одного человека, которого назначит своим мужем. И этим счастливчиком стал Корадос.

Для него племянница боцмана решила приготовить гаспачо и паэлью.

Эквилибристика с подносом, скалкой и коромыслом удалась Кончите раза с третьего. Она несколько раз обливала гаспачо всю команду, когда пыталась попасть по кому-нибудь из своих скалкой, но в итоге все же научилась выполнять задание. Уставшая и довольная, она разлила всем суп и разложила по мискам паэлью. Даже девушкам из деревни Кунуси осталось.

Сытно поев, команда «Эль Барко» решила и дальше не напрягать свои силы. От девушек из Кунуси моряки отправились в каллиграфическую мастерскую.

Здесь у членов команды возникла некая трудность. Чжоджийским наречием они владели лишь в той мере, чтобы уметь торговаться с местными купцами и заказывать еду в трактире. Хуже всего то, что они не знали таньчайской письменности, а потому в принципе не могли упражняться в каллиграфии.

Положение спас боцман Родриго, заявивший, что писать из команды «Эль Барко» действительно никто не умеет, но чисто зрительно он может отличить надпись на трактире от надписи на доме портовых шлюх и даже может по памяти воспроизвести любую. Каллиграфы подумали и согласились в виде исключения разрешить Родриго написать на бумаге то, что он помнит. Правда, надписи со стен публичного дома рекомендовали не воспроизводить.

И каллиграфам, и морякам было даже любопытно, что же такое напишет на бумаге говорливый боцман. Любопытно это было и самому боцману, который полагался исключительно на свою зрительную память. В итоге на огромном листе бумаге появилась иероглифическая надпись, которая читалась примерно так: «Три по цене сам осёл скидка». Боцман все же что-то перепутал. Поправлять его не стали и дали морякам возможность водрузить загадочную фразу над дверьми несуществующей лавки.

Решив, что они уже достаточно позанимались спортом, моряки вернулись к своему искусственному кораблю отдать священную дань сиесте. Однако поспать им не дали, к ним в гости пришла группа этнографов.

О’Нилл, Бремор и Мортимер крайне неохотно взялись катать по трапу бочки. С еще меньшим энтузиазмом они спустили несколько бочек в трюм и тут же их оттуда вытащили. Когда же настал черед «выгружать товар», джентльмены были готовы произносить совсем не джентльменские выражения.

Моряки наблюдали за этой сценой и тихонько посмеивались.

Через час после каллиграфов к морякам пожаловали более развитые спортсмены — местные земледельцы из Суйвеньяна, те самые, с которых и началось местное спортивное движение. С катанием бочек они справлялись не в пример лучше каллиграфов.

Поэтому команда ушла чествовать сиесту дальше.

Команда «Эль Барко» уже давно не обращала внимания на упражнения местных крестьян. Было время сиесты, все мирно спали в шатрах лагеря. Внезапно откуда-то со стороны «корабля стали доноситься крики». Капитан Альфонсо, сделав над собой немыслимое усилие, поднялся с походной лежанки и пошел посмотреть, что случилось. Он увидел группку из нескольких местных девушек и двух парней. Кажется, они участвовали в Больших Играх, но в какой команде? Для Альфонсо, особенно спросонья, все таньчайцы были на одно лицо.— Что происходит?

— Все в порядке, капитан, — громко ответил самый бойкий парень. — Небольшой организационный момент.

Капитан хмыкнул и удалился.

Сиеста продолжалась.

Команду спустя некоторое время разбудила Кончита и тут же пригласила к столу, где в большой общей миске лежала свежая, горячая, ароматная знаменитая таньчайская лапша. Рядом стояли девушки из Кунуси.

Альфонсо и его команда были в восторге. А платой за этот великолепный пир был всего-то зачет на соревнованиях. Капитан облизнулся и обещал подумать.

Отоспавшись и откушав лапши, команда доблестного капитана Альфонсо направилась к соседям -суйвеньянцам.

Тренироваться на всей полосе препятствий стали — не то настроение после сиесты, но двор с нехитрой крестьянской утварью осмотрели и оценили сложность задачи.

После этого команда "Эль Барко" вернулась на"корабль".

Через некоторое время моряки отправились общаться с мастерами Кунг-фу. На говорящих панд моряки уже успели налюбоваться. Теперь предстоял серьезный мужской разговор: как биться на кулаках, когда придет время. Боцман, штурман, матрос Корадос и даже капитан Альфонсо привыкли к суровому абордажному бою и жесткой драке в стиле "таверна". Замысловатые движения в технике кунг-фу были им непонятны.

Для начала боцман попросил кого-то из единоборцев сойтись с ним один на один. Вышел Сью Вен. Свободной походкой он прошелся о ковру, спокойно уворачиваясь от серии прямых ударов в. нос кулаком, которые пытался нанести Родригес. После этого он как-то дивно развернулся на пятке, и в следующую секунду боцман уже лежал. Нечто подобное младший Ли проделал с Корадосом, а старший — с капитаном.

- Все очень просто, я вам объясню, как мы это делаем, — радостно заявил старший Ли. После. этого он прочел морякам длинную лекцию о внутреннем сосредоточении и вообще философии восточных единоборств.

Когда моряки уже уходили от мастеров кунг-фу, возле площадки показались британские ученые. Штурман зачем-то подошел к их самому главному, к профессору и начал о чем-то толковать. После этого профессор позвал Пабло к себе, а остальные члены команды «Эль барко» пошли следом. На зеленой лужайке, пока штурман с профессором о чем-то разговаривали и листали какую-то книгу, остальные ученые гоняли с моряками мяч. До ворот мяч, правда, все не докатывался, и потому Мортимер предложил бить пенальти в одни ворота, чем все и стали заниматься.

Когда моряки с «Эль Барко» вернулись к себе, штурмана почему-то еще не было. Он вернулся позже чрезвычайно довольный собой.

День подходил к концу, и пора было заканчивать тренировки. Завтра предстоял очень важный день. Назавтра должны были приехать Посланники от главы уезда, чтобы проверить готовность команд к играм.

СТ: 1) Договоренность с девушками из Кунуси, 2) контрабандная бочка.