В далёком краю, где небеса соприкасаются с землёй, на острове Буяне посреди моря-океана обитают дивные райские птицы. И три самые славные из них — Сирин, Алконост и Гамаюн. Они не просто птицы, а мудрые вестницы, чьи песни обладают волшебной силой. Каждая из этих птиц имеет своих юных учениц, жадно впитывающих их знания и искусство. Птицы живут в просторных гнёздах, вознесённых на самые высокие деревья. Среди этих деревьев есть одно, особенно величественное, где живёт четвертая вещая птица — матушка Стратим со своими ученицами. Это дерево стоит в центре райских кущ, и его ветви тянутся к самому небу.

Сирин, Алконост и Гамаюн живут в отдалении друг от друга, чтобы их пение не смешивалось и не мешало друг другу. Но даже несмотря на это, между птицами часто вспыхивают споры. Каждая из них считает, что её песни лучшие, и готова доказывать это до потери голоса. Ученицы их не отстают, тоже спорят со своими сверстницами, и порой во время их споров перья летят во все стороны.

Этот спор бесконечен, потому что одним нравятся весёлые песни, другим — грустные, третьим — мудрые и пророческие. Только матушка Стратим поёт по старинке, и многим кажется, что её песни скучны. Но всем известно, что это вечная классика. Она обладает особым очарованием. Так продолжается день за днём, год за годом, и спор между птицами не утихает. Но в этом споре есть что-то волшебное, что делает его частью великого замысла судьбы.

У каждой из птиц есть свои поклонники среди китоврасов — любителей музыки и звонких голосов. Их часто можно увидеть у птичьих гнёзд, и они не могут оторвать глаз от милых улыбок юных пташек. Но что больше прельщает крылатых конелюдей — чарующие мелодии или улыбки — остаётся загадкой.

Самой же Лельге больше всех нравился китоврас Добраник. Он был такой серьезный, надежный и хозяйственный. На нем держался дом китоврасов на горе. Но и красоты и стати у Добраника было не отнять.

Как-то раз на острове Буяне случился большой переполох. Причиной его стало предсказание о погоде, которое ежедневно дает птица Гамаюн. По вечерам с ветки своего дерева пропевает его Ведуна, лучшая ученица вещей птицы.

Вот и в этот вечер, как обычно, обитатели райских рощ и садов собрались у дерева, чтобы послушать предсказание о погоде. Ведуна вылетела из своего гнезда, развернула свиток и запела: «На остров Буян надвигается мощный шторм. Он поднимет гигантские волны, сломает деревья и снесёт гнёзда с ветвей».

Птицы и вилы забеспокоились, умчались спасать свои жилища. Алконост и ее ученицы старательно укрепляли свои гнезда, но посреди ночи наставница куда-то улетела вместе с китоврасом Величаром.

И хотя все с ужасом ожидали чудовищную бурю, предсказание так и не сбылось. И тогда среди обитателей острова пошел ропот. Почему страшное предсказание Гамаюн не сбылось? Неужели вещая птица лишилась своего дара?

Когда солнце поднялось высоко в небо, Алконост вернулась на своё дерево в сопровождении Величара. Китоврас нес большую корзину, полную золотых яиц.

Весь день наставница распевалась и готовилась, а наутро она велела своим ученицам объявить, что сегодня днём она исполнит свои самые лучшие и чудесные песни, от которых будут радоваться душа и сердце, а значит, и в мире всё изменится к лучшему. А всем, кто придёт на концерт, Алконост подарит по золотому яйцу, которое она сама снесла.

Послушать пение Алконост пришли не только птицы, вилы и китоврасы. Прибыли даже две морские русалки на черепахах — Нерея и Коралия.

И вот, Алконост расправила свои перья и запела. Её голос, нежный и звонкий, словно мелодия весеннего ручья, наполнил воздух волшебством. Все, кто стоял перед древом, заслушались, позабыв обо всём на свете. Песни Алконоста были полны радости и счастья, они дарили надежду и вдохновение.

Но вот неожиданно из-за деревьев появился ящер. Музыка тут же умолкла, а зрители испугались.

Ящер Аурмус, между тем, вел себя довольно миролюбиво. Он свернулся на земле калачиком и поджал лапки. Суета и паника постепенно стихли, а ящер произнес:

— Я тоже музыку хочу послушать.

Алконост продолжила свое пение. Когда же все песни прозвучали, ящер спокойно спросил:

— А где же золотые яйца?

И правда, где.

Алконост принялась искать, но нигде не нашла. Те, кто был на концерте с самого начала, подтверждали, что яйца были. Полная корзина сверкающих золотом яиц. Теперь же от сокровища пропал и след.

На следующее утро Лельга проснулась в своем гнезде и уже собралась чистить перышки, как услышала странный шум перед деревом. Выглянув наружу, она увидела Коркодела, который зачем-то пробрался в райский сад. Пташка тут же подняла шум и крик. Алконост, Милуния и Радова тоже выпорхнули из своих гнезд.

Коркодел встал под деревом, поднял голову к небу и громко крикнул:

— Выходите! Я знаю, кто угрожал мне на рассвете! Это птица Алконост и китоврас Величар! Я требую извинений! И не уйду, пока не получу их!

Коркодел был настойчив, и его слова эхом разнеслись по лесу. Он действительно не собирался уходить, чем доставлял неудобства всем вокруг и грозил испортить репутацию Алконост.

Алконост немедленно послала Радову, на Китоврасову гору за Величаром, и тот вскоре прибыл.

Скандал с Коркоделом разгорался всё сильнее, когда вдруг на поляну упала большая тень. В небе появился крылатый змей, который подлетел к кроне дерева, схватил гнездо Алконост и унёс его в неизвестном направлении.

Алконост и Величар опешили от неожиданности, но потом, не теряя ни минуты, бросились вслед за драконом. Однако, несмотря на все их усилия, они не могли догнать крылатого похитителя.

Коркодел, поняв, что больше не от кого добиваться извинений, ушёл в море.

Через неколторое время Алконост и Величар вернулись, но без гнезда. Не смогли они догнать дракона. Гнездо Алконост нужно было строить заново. Величар и ученицы  взялись помогать. Но не так жалко было птице Алконост утраченного гнезда, сколько рукописей самых лучших песен, от которых радовалось сердце и жизнь менялась к лучшему.

А на следующий день на острове стали происходить странные события. Неожиданно со стороны моря-океана стал доноситься шум и грохот. Птицы пытали выяснить, что там случилось, но путь им преградил дозор китоврасов. К берегу дружинники не пускали, а на все вопросы отвечали коротко: «Мы ничего не знаем».

Шум и грохот с берега продолжались не один день, то с одной стороны острова, то с другой. А там где накануне гремело, находили птицы изуродованный берег и нагромождение скал и камней. Вдоль кромки воды тянулась сплошная каменная стена. Кто-то большой и сильный строил вокруг всего острова каменный вал, и кто это был, знал лишь воевода Светозар, но он молчал.

Однажды обратились к молодым пташкам вилы с просьбой помочь. Лесные девы решили заманить дозор китоврасов в свои сети, чтобы узнать, кто ворочает камни на берегу. Но эти сети были необычными. Они были сплетены не из веревок, ведь нет таких пут, которые могли бы сдержать китоврасов — полулюдей-полуконей. Их пленить должны были женское очарование и немного волшебства.

В кронах деревьев вилы развесили свои заклинания, окутав их нежностью и любовью. Если китоврасы прилетят сюда, то запутаются в сплетении ветвей и не захотят покидать их, попав в плен сладостных грёз.

Вилы посвятили в свой план не всех, а только учениц Сирин и Алконост. Распределили они и обязанности. Вилы, укрывшись в ветвях, внимательно следят за тем, насколько прочны колдовские сети. Три птицы должны привлечь внимание китоврасов к заколдованной поляне. А остальные три птицы отправятся к берегу, чтобы выяснить, кто перетаскивает камни.

Лельга с радостью включилась в затею лесных дев, но не только ради общей цели. Была у пташки одна печаль, которая не давала ей покоя. Лельга ревновала китовраса Добраника к Милунии. Когда он приходил в райский сад, то оказывал знаки внимания только Милунии и восхищался ее пением. Лельга пела не хуже, но считала себя красивее.

Однажды Лельга прямо спросила Добраника: «Почему ты отдаешь предпочтение Милунии, а не мне?» Китоврас ответил: «Потому что она мне нравится».

Лельга решила воспользоваться затеей вил, чтобы отомстить Добранику. Если бы он попался в ловушку вил, то оказался бы в ее власти. А она бы уж сделала с ним все, что пожелает.

Лельга заранее узнала, когда Добраник со Сварыном и Ночегором должны будут идти в дозор к берегу, и уговорила вил и других птиц устроить засаду в этот день. В тот день все было готово: и вилы ждали своих жертв среди ветвей, и подруги-птицы — Горива и Невьяда — готовы были петь китоврасам, заманивая их в лес.

Но в последний момент выяснилось, что воевода поменял дружинников. В дозор к берегу идут Беловит, Величар и Радостан. Добраник со Саарыном и Ночегором должны отправиться охранять Голубиную книгу на Белом камне. Отменить же задуманное Лельга не могла.

Нужно было что-то делать. Милуния, Радова и Тихомира, согласно плану, должны были сидеть на деревьях и ждать, когда путь к берегу будет свободен и можно будет подглядеть, что там происходит. А ведь эти пташки вполне могут заманить в ловушку вил Добраника, Сварына и Ночегора. Да. Тогда в ловушке окажутся сразу шесть китоврасов. Ну и что?

Оставалось только уговорить Милунию, Радову и Тихомиру...

И тут Лельга увидела птицу Зарнику, ученицу птицы Гамаюн. Эта пташка летала по лесу, даже не зная о том, что затеяли вилы. Лельга подлетела к Зарнике и сказала:

— Дорогая Зарника, ты же учишься на вещую птицу, птицу-пророчицу. Только ты можешь помочь. Ты можешь помочь влюбленным. Три... Нет, два китовраса — Сварын и Ночегор — влюблены в двух пташек Радову и Тихомиру. Пропой им всем, что они будут счастливы вместе. А Добранику пропой... что бы такое ему пропеть... Пропой, что в его жизни случатся важные события, если он сегодня утром придет туда, где сидит на ветке Милуния.

Зарника согласилась.

Лельга спряталсь в гуще ветвей и стала наблюдать за происходящим. Особенно хорошо ей была видна Милуния, сидевшая на ветке между заколдованной поляной и берегом.

Наконец появился Добраник.

— Милуния, милая моя пташечка! — воскликнул он, подлетая к пташке. — Было мне сегодня пророчество, что в моей жизни случится важное событие, если я прилечу сюда, к тебе.

— Если было пророчество, значит, так оно и есть, — игриво ответила Милуния.

Лельга вылетела из своего укрытия, замахала крыльями, приглашая китовраса за собой. Тот оказался на удивление послушным и, не задумываясь, помчался за пташкой. Милуния поспешила следом. И когда дружинник оказался на заколдованной поляне, лесные чары сделали свое дело.

— Да что же ты делаешь?! — накинулась на Лельгу Милуния.

— ОЙ! А я случайно! Извини! — ответила та. — Поищу-ка я вил, чтобы нашего друга распутали.

Лельга тут же полетела к Белому камню, чтобы осуществить задуманную ею месть.

Замысел юной пташки был страшен и коварен. Решила она сорвать печати с Голубиной книги, чтобы вина за недосмотр пала на китоврасов. Хотела также Лельга сообщить воеводе, что Добраник оставил свой пост у Белого камня не просто так: свидание было у него на поляне в роще с Милунией. За такой проступок Добраника непременно выгонят из дружины. То, что Ночегор и Сварын при этом пострадают, пташку не волновало.

Подлетев к Белому камню, Лельга, заметила разгорающуюся битву. Птицы Сирин и Алконост и две русалки — Перлина и Селенора — сошлись в яростной схватке. Сирин и Алконост пикировали с высоты, их острые когти сверкали в лучах солнца, а русалки отбивались гибкими хвостами, словно плетьми.

Лельга, не теряя ни минуты, устремилась к книге, лежащей на камне. Она заметила, что уже три печати были сломаны. Недолго думая, Лельга ударила по книге, и четвертая печать поддалась её силе. Она могла бы сорвать и остальные, но её внимание привлёк появившийся в небе силуэт.

Воевода Светозар, начальник китоврасов, летел к острову. Его взгляд был устремлён вниз, и Лельга, укрытая облаками, осталась незамеченной. Она бесшумно опустилась на остров Буян, спрятавшись в тени деревьев. Там она замерла, ожидая возвращения воеводы.

Светозар появился не сразу. Он летел, тревожный и хмурый, вместе с птицей Алконост в сторону Китоврасовой горы. Лельга вспорхнула с ветки и преградила им путь.

— О, досточтимый воевода! — воскликнула пташка. — Там в роще, на поляне китоврасы Добраник, Беловит, Радостан, Ночегор и Величар, позабыв о своем долге и обязанностях, веселятся и развлекаются с лесными девами. А они должны быть в дозоре и защищать наш остров и Белый камень. Как бы с Голубиной книгой ничего не случилось...

Светозар взорвался гневом.

— Да что ж это такое! На мир тьма наступает, а они о развлечениях думают?!

Наставница тоже возмутилась:

— Китоврасы развлекаются с лесными девами?! И Величар с ними?!

— Именно так, — кивнула Лельга.

— Тогда отведи нас туда!

И пташка указала путь воеводе и наставнице к заколдованной поляне.

Прилетев к западне вил, Лельга не узнала место. Одно из деревьев провалилось в большую яму, и над землей торчала только верхушка его кроны. Китоврасы ушли с поляны и разбрелись по соседним тропам. Однако по их лицам не было видно, что наложенные на них чары спали. Дружинники по-прежнему улыбались и строили глазки вилам и пташкам.

Светозар и птица Алконост заметили Величара и подлетели к нему. Напрасно Светозар пытался растормошить Величара, кричал на него, убеждая, что от него зависит судьба мира, но тот не слушал своего начальника. Он только с нежностью и лаской смотрел в сторону птицы Алконост, а та отвечала ему ревнивым и укоризненным взглядом.

Воевода еще долго вразумлял Величара и упрашивал птицу Алконост, но безрезультатно. Наконец птице это надоело, и она отвела Величара к себе, оставила его на поляне рядом со своим деревом.

Солнце уже садилось, на райский сад опускалась тьма, когда услышала Лельга хлопанье чьих-то крыльев возле дерева. Выглянула она из гнезда, но увидела только, как чей-то крылатый ситуэт мелькнул за ветвями и скрылся во мраке.

Лельга вернулась в гнездо и вскоре услышала топот копыт, а спустя время этот топот вновь повторился. Позже она выглянула из гнезда и увидела наставницу, котороая спускалась из своего гнезда, чтобы присесть на ветку рядом с Величаром. Затем к дереву приходил рассерженный воевода, но Алконост прогнала его.

Следующее утро так и не настало. Не выкатилось солнце из-за горизонта, и остров Буян так и стоял погруженный в ночную тьму. Только луна, уже миновавшее свое полнолуние, освещала остров.

И тогда в райский сад прилетел Светозар, созывая всех птиц на Китоврасову гору, куда утром сошли с неба боги во главе с великим Сварогом. Принял решение верховный бог открыть Голубиную книгу и раскрыть тайны Вселенной людям. Потому повелел он китоврасам принести книгу на широкий луг между рощей и берегом, где обычно проходили большие собрания обитателей острова.

Птицы слетелись на Китоврасову гору, на вершине которой восседал в своем троне Сварог, и принялись услаждать божественный слух своим пением. Вскоре и Голубиная книга была принесена с Белого камня, а трон Сварога установлен на вершине скалы, откуда можно было обозревать всю округу. И сказал тогда грозно верховный бог:

— Я принял решение снять эту последнюю печать, но все равно хочу знать, кто шесть из семи печатей сорвал.

И вдруг над лугом раздался свист и поднялся резкий ветер. Это Стрибог несколько раз по кругу облетел всех собравшихся на церемонию. В своих объятьях он держал Ладу.

— Что вы стоите?! Помогите же! Я не могу его удержать! — закричала  богиня.

В тот же миг Велес поднялся в воздух на своем облаке, Семаргл, громко лая, раскинул крылья и последовал за ними, а уж потом взлетели и китоврасы. Стрибог же тем временем умчался куда-то на запад, в море, прочь от острова. На лугу остались только птицы и Сварог, который с гневом наблюдал за происходящим со скалы.

Внезапно на луг вышел огромный ящер в сопровождении вилы Вересветы. Эту лесную деву уже давно никто не встречал в роще.

Вила нежно коснулась шеи ящера, и в тот же миг принялись птицы громко щебетать, словно лес ожил и заговорил. И тут с небес, словно молния, спустился крылатый змей. Его глаза горели огнем, а чешуя блестела, как золото.

— Отпусти ее! — прорычал он, бросаясь на ящера.

И началась смертельная схватка. Тела ящера и дракона, мощные и гибкие, извивались, как змеи, а когти и зубы сверкали, как молнии. Камни разлетались во все стороны, искры летели, как звезды, а воздух дрожал от напряжения. Птицы, испуганные и взволнованные, разлетелись в разные стороны.

Лельга и Милуния выглядывали из соседних деревьев, с настороженным интересом наблюдая за потасовкой двух ящеров. Вдруг земля под их лапками задрожала. Взрывы сотрясали воздух, их сопровождали вспышки света, их грохот эхом прокатывался по острову. Птицы, которые, как и Лельга с Милуньей, нашли прибежище за деревьями на краю луга, в панике бросились убегать, со всех сторон слышались тревожные крики.

Лельга и Милуния взлетели вместе с остальными, но вместо того, чтобы направиться к югу в Райский сад, они свернули на запад.

— Ты куда летишь? — крикнула Лельга, стараясь перекричать шум ветра и взрывов.

— Туда, где Добраник, — бросила Милуния через плечо.

— Вот как? И зачем же тебе туда? Думаешь, он будет рад видеть именно тебя? — её голос прозвучал саркастично.

Милуния обернулась, её глаза сверкнули.

— По крайней мере, я не собираюсь оставлять его в беде!

Птицы продолжали лететь бок о бок, их крылья порой задевали друг друга, будто каждая пыталась вырваться вперёд.

Когда они приблизились к зачарованной поляне, звуки взрывов уже стихли, но в воздухе всё ещё витало напряжение. Лельга и Милуния опустились на ветки ближайших деревьев, глядя на поляну внизу. На поляне не было ни вил, ни китоврасов, лишь поваленное дерево.

— Где он? — прошептала Лельга, всматриваясь в тени.

— Найдём. Мы должны убедиться, что он в порядке, — ответила Милуния, хотя её голос дрожал от волнения.

Соперничество на мгновение уступило место общей тревоге. Лельге показалось, что она услышала что-то из-под поваленного дерева. Она смело бросилась к нему и позвала:

— Эй! Есть кто?

Из-под земли донесся немного хриплый голос Добраника.

— Я здесь!

Обе птицы радостно заверещали и на радостях почти обняли друг друга.

Лельга и Милуния, радостно вспорхнув, начали усердно раздвигать ветви, чтобы освободить Добраника. Но вскоре их усилия начали терять координацию: каждая из них тянула ветви в разные стороны, не обращая внимания на действия другой.

— Милуния, ты не так делаешь! — воскликнула Лельга, стараясь освободить зажатое крыло Добраника.

— Что значит «не так»? Я делаю всё, что могу! — возразила Милуния, её голос звучал раздражённо. — Может, это ты всё усложняешь!

Добраник, зажатый ветвями, наблюдал за их ссорой с растерянным выражением. Лельга и Милуния одновременно посмотрели на него, но вместо того, чтобы успокоиться, начали говорить одновременно.

— Это она виновата! — заявили они в унисон, указывая друг на друга.

Прежде чем спор разгорелся ещё больше, вдалеке раздался звук удара, и землю под их лапами и копытами Добраника внезапно сотряс мощный толчок. Деревья закачались, и мелкие ветви начали сыпаться сверху.

— Что это было?! — выкрикнула Лельга, расправляя крылья, чтобы удержаться.

— Не знаю, но мне это не нравится! — Милуния взмахнула крыльями, готовая взлететь в любой момент.

Добраник зажмурился, стараясь укрыться от падающих веток.

Птицы снова начали работать, на этот раз стараясь двигаться синхронно. Их усилия всё ещё были недостаточными, чтобы полностью освободить Добраника

Внезапно раздался новый удар сильнее прежнего, и вновь земля задрожала. Деревья закачались, их ветви опасно скрипели, а где-то совсем рядом послышался треск ломающихся стволов. Лельга и Милуния вздрогнули и тут же вспорхнули на ветку, прочно вцепившись коготками в кору. Внизу раздался непонятный шум, и началось какое-то движение, скрытое темнотой. И только когда первый испуг птах прошел, они слетели на землю. Добраник был на свободе, а дерево, которое мешало ему выбраться из ямы, было сдвинуто в сторону. У кого же была такая большая сила?

Лельга и Милуния стали спрашивать китовраса, что произошло, но тот словно и не понимал, что следует отвечать. Пташки с двух сторон прильнули к нему и просто принялись шептать в уши приятные речи.

Лельга и Милуния сидели по бокам от Добраника, обняв его за шею, их мягкие перья слегка касались его. Китоврас, всё ещё находящийся под действием чар, рассеянно смотрел в темноту, словно пытаясь понять, что происходит. Птицы, наконец успокоившиеся после недавнего ужаса, щебетали тихими голосами, стараясь приободрить его.

— Ты так храбро держался, Добраник, — мурлыкала Лельга, её голос был сладким и нежным.

— А как ты справился с этим деревом? Наверное, сила в тебе невероятная, — добавила Милуния, бросая на Лельгу вызывающий взгляд.

— Ну знаешь, — протянула Лельга, не желая уступать, — сила — это, конечно, хорошо, но вот его терпение… настоящий герой.

Милуния явно не собиралась отступать, она уже хотела что-то сказать, как вдруг ночной воздух разрезал громкий удар, заставивший лес содрогнуться. Звук сопровождался треском деревьев, будто что-то большое упало с неба и прорвало кроны. Затем раздался ещё один глухой удар — теперь уже падение чего-то тяжёлого на землю.

— Что это? — спросил Добраник, его голос прозвучал неожиданно осмысленно. Он было двинулся в том направлении, но Лельга и Милуния тут же его остановили.

Они продолжили свое соревнование в расхваливании китовраса, пока новый удар не сотряс землю, даже более сильный, чем прежние, и вдали раздался гул, нарастающий с каждой секундой. Земля под ними начала дрожать, листья с деревьев зашуршали, а воздух наполнился влажным, солоноватым запахом.

— Снова… — прошептала Милуния, её голос дрожал.

— Волна! — выкрикнула Лельга, взмахнув крыльями.

Они обернулись к Добранику, который всё ещё сидел, словно оцепенев.

— Вставай! — закричали птицы в унисон, но китоврас лишь повернул голову, будто не понимая, чего от него хотят.

Когда звук стал совсем близким, Лельга и Милуния одновременно взлетели, пытаясь понять, куда бежать. Но прежде чем они успели что-то предпринять, из тени деревьев появилась массивная стена воды. Волна неумолимо приближалась, накрывая собой всё на своём пути.

— Быстрее! На дерево! — крикнула Лельга, указывая на ближайшую высокую сосну.

Милуния уже устремилась к ветвям, её когти вцепились в кору. Лельга последовала за ней, но, обернувшись, увидела, что Добраник всё ещё остаётся на месте.

— Ты с ума сошёл?! — выкрикнула она, спикировав вниз и изо всех сил ударив его крыльями по спине. — Двигайся!

Китоврас, словно пробудившись, резко поднялся и, шатаясь, побежал в сторону деревьев. Волна обрушилась в тот момент, когда он добрался до более высокого участка. Вода ударила по его ногам, но ему удалось устоять.

Лельга и Милуния, наблюдавшие всё с высоты ветвей, вздохнули с облегчением, когда увидели, что Добраник выбрался на безопасное место. Вода вскоре начала отступать, оставляя после себя лишь хаос и следы разрушений.

— Ты чуть не утонул, — сказала Лельга, опускаясь к Добранику, но её голос звучал больше укоризненно, чем встревоженно.

— Мы так переживали, — добавила Милуния, садясь по другую сторону от него.

Добраник лишь покачал головой, его взгляд всё ещё был рассеянным, словно он пребывал в ином мире.

СТ Вся интрига с заманиванием Добраника на заколдованную поляну