В далёком краю, где небеса соприкасаются с землёй, на острове Буяне посреди моря-океана обитают дивные райские птицы. И три самые славные из них — Сирин, Алконост и Гамаюн. Они не просто птицы, а мудрые вестницы, чьи песни обладают волшебной силой. Каждая из этих птиц имеет своих юных учениц, жадно впитывающих их знания и искусство. Птицы живут в просторных гнёздах, вознесённых на самые высокие деревья. Среди этих деревьев есть одно, особенно величественное, где живёт четвертая вещая птица — матушка Стратим со своими ученицами. Это дерево стоит в центре райских кущ, и его ветви тянутся к самому небу.

Сирин, Алконост и Гамаюн живут в отдалении друг от друга, чтобы их пение не смешивалось и не мешало друг другу. Но даже несмотря на это, между птицами часто вспыхивают споры. Каждая из них считает, что её песни лучшие, и готова доказывать это до потери голоса. Ученицы их не отстают, тоже спорят со своими сверстницами, и порой во время их споров перья летят во все стороны.

Этот спор бесконечен, потому что одним нравятся весёлые песни, другим — грустные, третьим — мудрые и пророческие. Только матушка Стратим поёт по старинке, и многим кажется, что её песни скучны. Но всем известно, что это вечная классика. Она обладает особым очарованием.

У каждой из птиц есть свои поклонники среди китоврасов — любителей музыки и звонких голосов. Их часто можно увидеть у птичьих гнёзд, и они не могут оторвать глаз от милых улыбок юных пташек. Но что больше прельщает крылатых конелюдей — чарующие мелодии или улыбки — остаётся загадкой.

Так продолжается день за днём, год за годом, и спор между птицами не утихает. Но в этом споре есть что-то волшебное, что делает его частью великого замысла судьбы.

Птица Гамаюн обладает удивительным даром слагать содержательные и умные песни. Она искренне верит, что в песне важен не только голос, но и глубокий смысл, способный затронуть сердца слушателей. Эту мудрость она передает своим ученицам — Ведуне, Зарнике и Яснове, хотя им еще только предстоит освоить искусство пения. Особенно любима Ведуна, чьи стихи отличаются изяществом и красотой. Гамаюн гордится своей ученицей и знает, что однажды та превзойдет свою наставницу. Но Гамаюн не только талантливая сказительница, но и пророчица. В былые времена боги часто делились с птицами тайнами грядущего, и Гамаюн, летая к людям, рассказывала им о предстоящих событиях. За это ее прозвали птицей вещей.

С тех пор прошли века, и боги позабыли о птицах. Лишь старый верный пес Семаргл иногда забегает к Гамаюн, чтобы поведать ей о том, что слышал от богов. Гамаюн и сама может предсказывать будущее, правда, касается это только погоды. К гнезду Гамаюн часто слетаются птицы, китоврасы и лесные вилы, чтобы услышать прогноз Гамаюн. Их интересует, какая будет погода, случится ли шторм, пойдет ли дождь. Семаргл же может сообщить что-нибудь более важное, в том числе и о человеческом мире.

Истории о людях часто заканчиваются печально, но в этом есть своя красота. Слушатели переживают вместе с героями, плачут, а потом долго вспоминают их судьбы. Даже птица Сирин, с ее грустными напевами, не может сравниться с Гамаюн в умении рассказывать такие истории.

Гамаюн и сама поет прекрасные песни, и дает своим ученицам право исполнить их. И чаще всего поручает это Ведуне. И с каждым днем эта юная пташка обретает всё больший успех.

Как-то раз призвала Стратим-птица к себе Гамаюн. Опечалена была матушка. Боги предрекли наступление темных времен, а может быть, и гибель всего сущего.

Гамаюн, сидя на ветви древнего дуба, слушала речь Стратим-птицы внимательно. Глубоко задумалась она, как описать беду эту вселенскую в песне. В голове ее кружились образы и звуки, думала птица, как красивее рассказать о крушении света. Не тревожилась она о судьбе мира, погруженная в свои мысли и мечты.

Матушка Стратим, наблюдая за ней, не могла понять такого равнодушия. Она упрекнула Гамаюн за ее беспечность и безразличие к грядущим бедам.

— Как же ты можешь оставаться такой спокойной, когда мир стоит на краю гибели? — воскликнула она, грозно сверкая глазами.

Стратим и Гамаюн вступили в спор, который длился долго и горячо. Матушка не понимала, почему Гамаюн не беспокоится о будущем мира, почему ее мысли заняты лишь красотой слога и драматизмом повествования.

— Мир велик и прекрасен, но он также уязвим и хрупок, — отвечала Гамаюн, глядя на Стратим с мягкой улыбкой. — Моя задача — сохранить эту красоту в песнях, чтобы потомки могли вспомнить о нас и о том, что было.

— Но что толку в красоте слога, если мир наш погибнет? — возразила Стратим, ее голос дрожал от волнения.

И так продолжался их спор, пока не наступила ночь. Звезды на небе светились ярко, освещая землю мягким светом. Долетела Гамаюн до своего гнезда и долго заснуть не могла, придумывая красивые слова к новой трагической песне.

Проснулась Гамаюн поздно, взлетела под облака, чтоб обозреть море-океан и понять, какая на следующий день будет погода. Вернувшись к себе на дерево, сочинила она песню для Ведуны, закинула свиток ей в гнездо. Только все мысли Гамаюн были о ее главной песне — песне о гибели мира. Чтобы никто не мешал вещей птице творить, заткнула она себе уши воском и принялась писать вирши и музыку. Лишь под вечер вынула Гамаюн воск из ушей и тут же услышала вокруг дерева шум и гам. Вокруг дерева летали птицы, а по ветвям скакали вилы. Не сразу Гамаюн поняла, что случилось.

Вечером, как обычно, обитатели райских рощ и садов уже собрались у дерева, чтобы слушать предсказание о погоде. Ведуна вылетела из своего гнезда, развернула свиток и запела: «На остров Буян надвигается мощный шторм. Он поднимет гигантские волны, сломает деревья и снесёт гнёзда с ветвей». Птицы и вилы забеспокоились, умчались спасать свои жилища.

Подлетела птица Гамаюн и накинулась на Ведуну.

— Откуда ты взяла этот свиток?! Не пророчествовала я ничего о буре!

Но Ведуна ничего не могла сказать, сама напуганная произошедшим. А Гамаюн еще летала над райским садом и рощей, пыталась всех успокоить, но никто ее не слушал. Паника охватила остров Буян.

И вдруг Гамаюн в себе усомнилась: может, она сама, думая о гибели мира, такой страшный прогноз в свитке написала? Стала она искать свиток, но не нашла.

Наутро предсказания о буре не сбылись. Обитатели острова Буяна успокоились. Только Гамаюн была расстроена, потому что доверие к ее пророчествам было подорвано.

В середине дня заглянула к ней в гнездо вила Вересвета и рассказала, что незадолго до пения Ведуны слышала над деревом красивую веселую песню и видела, как над кроной кружат Алконост и китоврас Величар.

Рассердилась Гамаюн. Поняла она, что это Алконост подменила погодный свиток у Ведуны. Решила она отомстить коварной птице. Вересвета же взялась ей в этом помочь — сказала, что заберется на дерево Алконост и разрушит ее гнездо.

Когда Вересвета ушла, Гамаюн начала сочинять песню-пророчество о том, что гнездо птицы Алконост будет разрушено. К вечеру, когда свиток был готов, она позвала свою ученицу Зарнику, чтобы та спела его. Дело в том, что Гамаюн больше не доверяла Ведуне.

Молодая пташка Зарника обрадовалась, что теперь она будет исполнять погодные песни своей наставницы. Довольная, она взяла свиток, но исполнить пророчество ей не удалось, потому что никто не пришёл к дереву Гамаюн.

Тогда Гамаюн попросила Зарнику постараться и на следующий день найти кого-нибудь, кто сможет выслушать песню. Долго летала Зарника по острову Буяну, но смогла позвать только двух китоврасов — Звездомира и Ладомира.

Гамаюн расстроилась и улетела в рощу, и там, уже вечером, узнала, что сразу две птицы в то же самое время, что и Зарника, взялись петь свои песни. Птица Сирин объявила, что у нее открылся вещий дар, и она пропоет важное пророчество. Гамаюн усмехнулась: раз только она совершила ошибку, а тут уже другие пророчицы находятся. Алконост же обещала исполнить свои самые лучшие и чудесные песни, от которых будут радоваться душа и сердце, а значит, и в мире всё изменится к лучшему. А всем, кто придёт на концерт, она собиралась подарить по золотому яйцу, которое сама снесла. Однако затея с яйцами провалилась. Во время концерта эти яйца у птицы украли, но при этом гнездо Алконост устояло. Подвела ее Вересвета. А это значит, что еще одно ее пророчество не сбылось.

Утром вернулась Гамаюн в свое гнездо и заявила Зарнике, что свиток с песней, что она пела, был подменным, а после велела передать это всем, кто ее слушал.

Совсем сникла Гамаюн и расстроилась, и даже видеть никого не хотела. Но тут разнеслась по острову Буяну весть, что всё-таки сбылось предсказание. Гнездо птицы Алконост со всеми пожитками унес куда-то дракон. Гамаюн сразу воспряла и повеселела. А под вечер прилетел к ней нежданный гость — сам бог ветра Стрибог.

— Здравствуй, птица вещая, давно я не видел тебя — почитай, две тысячи лет. Давай слетаем к людям, как прежде. Будешь ты летать по миру и вещать то, что я тебе нашепчу на ухо. Ты согласна?

Гамаюн согласилась. Кто же от такого откажется?

— Об одном лишь прошу, — добавил Стрибог. — Не говори никому, что мы с тобой затеяли.

И полетели Стрибог и Гамаюн через море-океан к большой земле. Стали они летать над городами и весями. Стрибог шептал Гамаюн: «Пой песни про то, что большая беда идет, конец мира приближается. Пой людям о том, что они еще слабые и глупые, потому слушать надо всесильных и мудрых богов. Те не ошибутся».

Так и летали несколько дней над миром бог ветра и вещая птица. Забирались в разные уголки земли, пели на разных языках, чтобы их всякие народы понимали. И наблюдали они великое смятение в роде человеческом.

Наконец на четвертый день увидела Гамаюн стремительно летящее к ней серебристое облачко. Стрибог сразу куда-то улетучился, спрятался, видно, за облаком.

К Гамаюн же приблизился разгневанный Лель.

— Да что ж ты делаешь! — воскликнул он. — Прекрати немедленно! Кто тебе велел людей пугать?!

Гамаюн обомлела и испугалась.

— Да я... Я всего лишь хочу, чтобы люди богов о помощи попросили.

— Не надо! Не смей! Сварог сердится!

Птица замолчала и виновато сказала:

— Хорошо, больше не буду.

Она огляделась, Стрибога и след простыл. Обиделась на него птица и полетела на остров Буян.

В райском саду, на поляне перед своим деревом Гамаюн обнаружила трех крепко спящих китоврасов — Звездомира, Милостана и Ладомира.

Китоврасы стояли на четырех ногах, но их руки безвольно свисали, а торсы откинулись назад, на удобно сложенные за спиной крылья. Птица попыталась их разбудить, но у нее ничего не вышло.

Затем одна за другой на поляну слетелись юные пташки: Яснова, Зарника, Ведуна. Все вместе они продолжили будить дружинников, но никакие средства не помогали.

Но вдруг на полянке возле дерева появился Светозар. Воевода попросил всех немедленно уйти, и птицы тут же разлетелись во все стороны. Прошло совсем немного времени, когда они услышали в воздухе шум крыльев. Что сделал Светозар, было неизвестно, но здесь явно не обошлось без волшебства. Спящие китоврасы пробудились, поднялись в небо и уже летели в сторону Белого камня.

Вернувшись к дереву, птицы увидели, что поляна пуста.

На следующий день отпустила Гамаюн своих учениц с занятий погулять. С радостью наблюдала она с высокого дерева, как веселятся они в райском саду с молодыми китоврасами. И тут в вещей птице словно произошла какая-то перемена. Зря она послушалась Стрибога и пугала людей страшными пророчествами, зря называла их слабыми и глупыми, призывая слушать всесильных богов. Просто так хотелось Стрибогу.

Глядя на ясное солнышко, сочинила Гамаюн новые песни, и было в них что-то светлое, дающее надежду. Впервые у Гамаюн выходило так. Неужели вещий дар в ней снова проснулся?

И вдруг услышала Гамаюн совсем другой мотив. На одном из соседних деревьев сидела птица Сирин и пела мрачную песнь о конце света. Скоро, совсем скоро солнце уйдет на закате за горизонт, а утром не поднимется. И наступит великая тьма, а с нею и лютый холод. И всё живое на земле погибнет. От пронзительных слов этой песни разрывалось сердце, слезы лились ручьем, и душа стонала.

Заткнула себе уши Гамаюн, чтобы не слушать этой жути. Когда же Сирин наконец улетела, отправилась вещая птица к Стратим, чтобы рассказать о пророчестве. А в гостях у матушки был в это время божественный Семаргл.

Встревожилась Стратим, услышав о страшной песне, а Семаргл навострил уши. Стали обсуждать они, стоит ли верить пророчеству Сирин. Ведь лишь недавно она заявила о своем вещем даре.

Заглянула в гнездо юная пташка Белослава с тревожным известием от китоврасов. Рассказала она, что кто-то срывает печати с Голубиной книги, и теперь лишь одна печать осталась.

С тревогой выслушали новость Стратим и Гамаюн о сорванных печатях. Семаргл же сказал, что нужно немедленно сообщить обо всем Сварогу, и улетел.

Следом к Стратим-птице прилетел Светозар. Услышав о страшном пророчестве Сирин, воевода сказал:

— Ох, знаю я о конце света. Но поверьте мне, моя это печаль. Плохо следил я за китоврасами, оттого и случилась эта беда. Мне ее и исправлять.

Улетел Светозар, а птицы еще долго сидели и разговаривали. Можно было бы сказать, что до утра. Но утро так и не настало. Не выкатилось солнце из-за горизонта, и остров Буян так и стоял погруженный в ночную тьму. Только луна, уже миновавшая свое полнолуние, освещала остров.

И тогда в райский сад прилетел Светозар, созывая всех птиц на Китоврасову гору, куда утром сошли с неба боги во главе с великим Сварогом. Принял решение верховный бог открыть Голубиную книгу и раскрыть тайны Вселенной людям. Потому повелел он китоврасам принести книгу на широкий луг между рощей и берегом, где обычно проходили большие собрания обитателей острова.

Птицы слетелись на Китоврасову гору, на вершине которой восседал в своем троне Сварог, и принялись услаждать божественный слух своим пением. Вскоре и Голубиная книга была принесена с Белого камня, а трон Сварога установлен на вершине скалы, откуда можно было обозревать всю округу. И сказал тогда грозно верховный бог:

— Я принял решение снять эту последнюю печать, но все равно хочу знать, кто шесть из семи печатей сорвал.

И вдруг над лугом раздался свист и поднялся резкий ветер. Это Стрибог несколько раз по кругу облетел всех собравшихся на церемонию. В своих объятьях он держал Ладу.

— Что вы стоите?! Помогите же! Я не могу его удержать! — закричала богиня.

В тот же миг Велес поднялся в воздух на своем облаке, Семаргл, громко лая, раскинул крылья и последовал за ними, а уж потом взлетели и китоврасы. Стрибог же тем временем умчался куда-то на запад, в море, прочь от острова. На лугу остались только птицы и Сварог, который с гневом наблюдал за происходящим со скалы.

Внезапно на луг вышел огромный ящер в сопровождении вилы Вересветы. Эту лесную деву уже давно никто не встречал в роще.

Вила нежно коснулась шеи ящера, и в тот же миг принялись птицы громко щебетать, словно лес ожил и заговорил. И тут с небес, словно молния, спустился крылатый змей. Его глаза горели огнем, а чешуя блестела, как золото.

— Отпусти ее! — прорычал он, бросаясь на ящера.

И началась смертельная схватка. Тела ящера и дракона, мощные и гибкие, извивались, как змеи, а когти и зубы сверкали, как молнии. Камни разлетались во все стороны, искры летели, как звезды, а воздух дрожал от напряжения. Птицы, испуганные и взволнованные, разлетелись в разные стороны.

Гамаюн же подлетела к Вересвете и спросила:

— Давно не видно было тебя. Где ты была?

— Расскажу тебе, если пригласишь меня к себе в гнездо.

Вересвета и Гамаюн отправились через рощу в райский сад. Вила, как и положено лесной красавице, ступала по зелёным ветвям, а вещая птица порхала с ветки на ветку.

Внезапно по всему острову вспыхнули яркие вспышки, раздался страшный грохот, и в воздухе запахло серой. Вересвета и Гамаюн испугались. В этот момент к ним присоединилась Ведуна, ученица Гамаюн, а на ветку рядом присела птица Сирин с Горивой, своей ученицей.

— Ты видишь, что натворила! — упрекнула Сирин Гамаюн. — Зачем ты разносила по острову песни о несчастьях?

— Я лишь говорила правду, то, что будет, — возразила Сирин. — У меня открылся пророческий дар.

— Я не верю в твой пророческий дар, — сказала Гамаюн. — Разве я не знаю, в чём он состоит? Наш вещий дар — это часто просто осведомлённость.

— Но и ты, поговаривают, не без греха. Не так давно людей на земле пугала, — ответила Сирин.

Поспорили птицы. Горива и Ведуна смотрели на них, но в спор своих наставниц не вмешивались.

Вмешалась вила Вересвета:

— Вы, вещие птицы, о будущем пророчествуете, и вам верят. А потом по вашим пророчествам и поступают. Вот теперь потому и солнце погасло, и ящер с драконом дерётся, и вспышки по всему острову. Сами испугались. А не собраться ли вам и не сочинить ли что-то хорошее, чтобы вам поверили?

В этот момент весь остров сотрясся от мощного удара. Скалы задрожали, деревья закачались, листья начали падать.

— Видите, это знак, — сказала Вересвета. — Соглашайтесь, птицы.

— Но я не умею петь счастливые песни, — сказала Сирин. — У меня другой репертуар.

— А я не знаю, о чём хорошем петь, — призналась Гамаюн.

— Может, ваши ученицы попробуют? — предложила Вересвета.

Птицы договорились создать доброе пророчество и пригласили к творчеству молодых пташек. Они разлетелись по своим гнёздам.

Когда Вересвета, Гамаюн и Велуна добрались до гнезда, остров Буян сотряс новый мощный удар. Но когда грохот стих, они втроём сочинили песню о том, что после тьмы на небо скоро взойдёт солнце, и всем станет светло и радостно.

Земля отозвалась на их слова слабым толчком и гулом.

Гамаюн написала эту песню и отправила Ведуну с рукописью к Сирин.

В этот момент на остров обрушился самый сильный удар, от которого гнездо Гамаюн сильно накренилось. Гамаюн и Вересвете пришлось спасать жилище вещей птицы.

Когда гнездо Гамаюн уже стояло на месте, прилетела Сирин и сообщила, что пока они сочиняли вещие песни, на острове произошёл пожар, и Голубиная книга пропала.

СТ. Общая со Стрибогом. То, что он надоумил пугать людей страшными пророчествами.

Интрига с пророчеством об упавшем гнезде Алконост.