В лесной глуши, в Липери жили степенные, неторопливые люди. Жили они на хуторах в нескольких верстах друг от друга, а ближайший город Йоки, до которого было чуть ли не 30 верст, липерцы считали невероятно суетливым, шумным и загадочным. 

Дом Вилле Хуттунена стоял в центре Липери, где был и деревенский трактир, и лавка, и кузница, а значит, и народ здесь толпился. Такое местоположение устраивало Вилле, ведь он считался главным болтуном и сплетником. Все деревенские новости именно он разносил по домам и хуторам.

В Липери все признавали, что слова Вилле заслуживают полного доверия. И, действительно, это был достойный человек. Любое дело он всегда излагал основательно. И уж если он начинал что-нибудь говорить, то говорил, не умолкая и не делая никаких пауз. Без всякой передышки он вел свою речь, не давая никому произнести хотя бы даже одно слово.

Пекка Хювяринен однажды сказал про него:

— Словам Вилле Хуттунена можно вполне доверять, потому что у него много земли и более десятка коров.

И хотя кое-кто считал Вилле Хуттувена беззастенчивым вруном, многие говорили о нем:

— Уж если он врет, так он врет разумно и в меру. А такое вранье можно всегда через решето просеять: и увидеть, в какой куче правда и в какой куче ложь.

Однажды Пекка Хювяринен невесть откуда привез в Липери лекаря по имени Тури Палвойнен. Уже по его внешности можно было сказать, что он нездешний. Был он невысокого роста и сильно загорелый, да и говорил с небольшим акцентом. Палвойнен говорил, что прибыл он по своим врачебным делам: намеревается обойти местные леса, собрать лекарственные травы, расспросить местных о способах лечения. И хотя Хювяринены ему — хорошие знакомые, он все же предпочитает остановиться не на хуторе, а поближе к людям — в центре деревни. Так Тури Палвойнен поселился в доме Вилле Хуттунена.

Хозяин был не в обиде: Вилле очень нужны были новые уши для его историй. 

Тури стал ходить по полям и лугам, собирать местные травы и прочие растения, а по вечерам готовил из них целебные отвары, которыми потчевал прихворавших липерцев. Однако не все растения были ему известны, потому однажды он уговорил Вилле составить ему компанию в прогулке по лесу. Гуляли они долго, углубились далеко в лесную чащу. Лес все время менялся: тенистый ельник сменялся молодым и густым березняком, за ольшаником следовала вересковая пустошь. В каждом месте произрастали свои травы. Тури интересовался каждым кустиком и былинкой, а Вилле неплохо их знал — рассказывал, при какой болячке что помогает, попутно вспоминая, кто из земляков когда и чем болел, кто выздоровел, а кто окочурился и какое наследство после себя оставил. 

Наконец Тури и Вилле вышли в светлый и прекрасный сосновый бор — владения лесной хозяйки Хонготар. Вилле не прекращал болтать, заглушая своим голосом все звуки природы. А ведь если бы он хотя бы изредка останавливался, они бы намного раньше услышали отдаленный звериный рев и вовремя свернули в сторону. 

Медведей они заметили на своем пути только тогда, когда не заметить их было уже нельзя. Разъяренные животные быстро обратили на путников внимание и кинулись в их сторону. А за ними Вилле отчетливо увидел саму хозяйку Хонготар.

Вилле кинулся наутек что есть мочи. Бегать от медведя — бесполезное занятие. Если озлобленный медведь хорошо разгонится, он непременно настигнет свою жертву. 

Вилле уже распрощался с жизнью, когда внезапно налетел сильный ветер, принесший густые облака. После этого порыва медвежий рев за спиной утих, а сам Вилле влетел в овраг. Куда делся Тури и удалось ли ему выжить, Вилле не знал. 

Долго лежал Хуттунен на дне оврага и стонал. Было холодно, страшно, и комары не давали покоя. Но к счастью нашелся тот, кто его услышал. Это был дровосек по имени Нюрикки. Он и помог Вилле выбраться из оврага.

— Как я счастлив, что ты нашел меня, — сказал Хуттунен Нюрикки. —  Я с одним знакомым лекарем пошел в лес, но встретил Хонготар, хозяйку соснового бора. Напугала она меня своими медведями, вот и оказался я в глуши, без воды и пищи, не зная, где мой дом. Я уже с жизнью попрощался, думая, пищей какого дикого зверя я стану. 

Нюрикки успокоил Хуттунена, напоил и накормил хлебом и сыром из своей котомки, а потом сделал ему чудесный подарок. Это была заговоренная еловая ветка. Стоило ей нашептать, куда надо идти, или же просто очень сильно захотеть куда-то попасть, она моментально клонилась в нужную сторону. Ветка сразу указала Вилле путь к его дому. 

— Откуда же ты такую чудесную ветку добыл? — поинтересовался у дровосека Вилле. 

Нюрикки и рассказал, что ветку он получил от лесной волшебницы, которую он якобы из деревца обратил в девушку. Хуттунен сначала не поверил этой истории и стал выпытывать у Нюрикки, что это за волшебница такая и откуда она взялась. Слово за слово, и рассказал дровосек Хуттунену, что якобы был он в Похъёле, увидел растущую прямо посреди дороги березку, хотел срубить. А это оказалось не деревце, а девушка, заколдованная старухой Лоухи. Чтобы ей расколдоваться, надо было обряд провести и заклинание какое-то сказать. Нюрикки все сделал так, как заколдованная чародейка ему сказала, вот и обрела она человеческий облик. И тогда в качестве награды подарила ему ветку. А еще рассказала ему спасенная волшебница, что-то про комаров. Кажется, про то, что гостили у Лоухи в Похъёле Вяйнемёйнен и Ильмаринен, и что обещала она им отдать волшебную мельницу Сампо, если те истребят всех комаров. 

Выслушал эту историю Вилле, и тут же захотелось ему рассказать обо всем односельчанам. Всем это могло быть интересно, а особенно дочери Хювяринена Анне-Кайсе, знавшей секрет чудесного средства от комаров. Но Нюрикки попросил не распространяться по крайней мере про чародейку. 

Заговоренная еловая ветка исправно указывала путь, и Вилле быстро добрался до Липери. А на дороге он встретил бричку, в которой сидели развеселые Юсси Ватанен и Антти Ихалайнен.

— Эй, Ихалайнен… Ватанен… Куда вы направились? — крикнул Вилле землякам. 

— Ихалайнен едет в Похъёлу. Я провожаю его… — Ответил за друга Юсси Ватанен. Но, может, и я туда дерну, если черт потянет меня!

Вот это действительно была новость! Хуттунен стал причитать:

— И что же это случилось с Антти… В Похъёлу собрался… Бросил дом и жену… А где жена твоя, Ихалайнен? 

— Ихалайнен разлюбил свою старую бабу! Он в Похъёле посватается к дочери старухи Лоухи.

Вилле долго не мог прийти в себя от услышанного. Ихалайнен разводится со своей Анной-Лийсой? Женится на дочери хозяйки Похъёлы?

О красавице Ауликки слухи ходили далеко за пределами Похъёлы. Была она знатной и богатой невестой, правда, многих смущало то, что мать у нее — ведьма. Хотя с тещами так часто бывает. Но что же заставило Ихалайнена пытать счастье?

Хуттунен почесал затылок, и в его голове все стало складываться.

Старуха Лоухи хочет избавиться от комаров — видать, сильно заели. Так сильно, что помочь просит самого Вяйнемёйнена и Ильмаринена и мельницу Сампо обещает им за это отдать. Возможно, она и руку своей дочери за комаров отдать готова. Потому и Ихалайнен решил попытать счастье.

Похвалив самого себя за сообразительность, Вилле побежал рассказывать эту новость односельчанам. И конечно же, добрался до хутора Муртосало, где, помимо Анны-Лийсы, застал и Миину Сормунен.

— Бедная, бедная Анна-Лийса! — воскликнул Вилле с порога. — Бросил тебя твой Ихалайнен, променял на Красавицу Похъёлы.

Анна-Лийса и Миина так и рухнули на лавку, едва не проломив ее.

— Как это променял? На кого? Почему Похъёлы?

— Ах, так вы не знаете! — произнес Вилле, явно радуясь тому, что он первый донес весть до брошенной жены. — Ихалайнен бросил тебя, Анна-Лийса, и отправился в Похъёлу свататься к дочери старухи Лоухи.

— Да ты с ума сошел, старый хрыч! — прикрикнула на Вилле Миина. — Зачем Ихалайнену Похъёла? Его и тут неплохо кормят. Что он там забыл?

— А вы и про Похъёлу не слышали? — торжествуя и гордясь своей осведомленностью, воскликнул Вилле. — Старая ведьма Лоухи обещала тому, кто избавит ее от комаров, отдать волшебную мельницу Сампо и руку своей дочери Ауликки. Видать, сильно ее комары заели. Вот Антти и отправился в Похъёлу комаров истреблять, а мне лично сказал, что тебя бросает и скоро развод пришлет.

Анна-Лийса, потеряв дар речи, прислонилась к стене, а Миина разозлилась не на шутку, взяла у печки ухват и выгнала Хуттунена прочь из дома и с хутора.

Вилле не был в обиде. Должный эффект он произвел. От дома Ихалайнена он отправился на хутор Луосоваара к Хювяриненам.

— Вы слышали? Говорят, в Похъёле старая ведьма Лоухи обещала тому, кто избавит ее от комаров, отдать волшебную мельницу Сампо и руку своей дочери Ауликки, — сообщил Хуттунен Пекке, его жене Тиине и дочери Анне-Кайсе, войдя в дом. — Видать, сильно ее комары заели. И теперь каждый, кто знает, как это сделать, может попытать счастье.

Тиина посмотрела на свою дочь. 

— Анна-Кайса, а ведь ты же лучшее средство от комаров умеешь готовить.

— Да! — с гордостью сказала та.  — Но я никому не скажу.

Действительно, Анна-Кайса была известна всему Липери как гроза комаров. У нее всегда можно было купить особый сбор трав, от которого комары разлетались за версту, но его состав она держала в секрете даже от домочадцев. 

— Вот потому я и пришел вам сообщить, — сказал Вилле. — Ведь Анна-Кайса могла бы неплохо заработать, если бы продала старой ведьме свое средство. Рука прекрасной Ауликки, понятное дело, ей ни к чему, а вот мельница Сампо пригодилась бы всем в Липери. Мы бы стали богатейшим краем.

— А то! — воскликнул Пекка.

— Ваш сосед Ихалайнен, между прочим, уже отправился в Похъёлу. 

— Ерунда! — сказала Тиина. — Был сегодня у нас Ихалайнен, долго сидел, но ничего подобного не рассказывал.

Вилле почесал затылок, и вдруг его осенило.

— И то верно! Зачем ему вам говорить, если поехал он в Похъёлу наверняка со средством Анны-Кайсы, которое у нее же купил. Вот и решил он за ваш счет получить себе в жены Красу Похъёлы.

— Не может быть, — возмутилась Тиина. — У него же есть законная жена, Анна-Лийса.

— Была жена. Ихалайнен решил развестись с ней. Так сказал Юсси Ватанен. Я их встретил на дороге, они ехали в бричке в Похъёлу. Юсси так и сказал, что Ихалайнен бросил свою старую бабу и будет свататься к Ауликки. И сам Ихалайнен рядом сидел и подтвердил это. А еще Юкки сказал, что, может, и сам все бросит и там останется.

Анна-Кайса едва не свалилась с лавки. 

— Врешь ты все, Вилле! Не стыдно тебе наговаривать на хороших людей! Иди-ка ты лучше отсюда!

— Да я клянусь, всё правда! — запротестовал Хуттунен.

— Иди-иди! — прикрикнул Пекка. — И не приходи больше!

Вилле быстро покинул хутор. Слова уважаемого Хювяринена расстроили его, и он решил некоторое время не приходить к нему на хутор, пока обида не забудется. 

Домой Вилле вернулся только под вечер. Тури Палвойнен уже вернулся, живой и здоровый. Вилле перестал беспокоиться за него. Он рассказал квартиранту про комаров и развод Ихалайнена, а Тури намекнул, что завтра куда-то надолго уедет. После этого Хуттунен, порядком уставший, лег спать.

Проснулся он довольно поздно, лекаря уже не было. 

По обыкновению Вилле начинал свой день с посещения деревенской лавки. Когда же он появился перед односельчанами, выяснилось, что, пока бегал он по хуторам, а потом спал, произошло  очень важное происшествие. Оказывается, Ихалайнен и Ватанен после встречи с Вилле сели в лодку на озере и поплыли куда-то в сторону Йоки, но не доплыли — перевернулись и утонули. Мужики долго пытались их выловить, но не смогли. И тел до сих пор не обнаружили.

Вилле расстроился, что не он стал первым, кто сообщил эту новость. В надежде, что не до всех еще весть о смерти Антти и Юсси дошла, он взял быструю бричку в фирме Ирикки Ярвинена и добрался все-таки до Муртосало. 

— Бедная, бедная Анна-Лийса! Ты слышала, что твой Ихалайнен утонул? — сообщил Хуттунен, влетев в дом Ихалайнена, но тут же заметил за столом не только Анну-Лийсу и Миину, но еще и Тахво Кенонена, портного из Йоки.

— Слышала. Перевернулась лодка на озере, Антти и Юсси ушли на дно, — холодно ответила хозяйка, расстроив  Хуттунена. 

Миина поднялась с лавки, явно пытаясь своим телом выдавить Хуттунена из помещения. Испугавшись, что его раздавят, Вилле сбежал во двор. Миина последовала за ним.

— Скажи мне, Вилле, у нас что, Новый Год? — произнесла Миина уже во дворе, указывая на подарок дровосека, который Хуттунен продолжал носить с собой. — Зачем тебе эта еловая ветка?

Наверное, стоило промолчать, но Вилле просто не умел держать язык за зубами.

— А это, это… что-то вроде компаса. Она мне дорогу указывает, стоит только сказать, куда надо идти. Нюрикки мне подарил.

— Ничего себе! — удивилась Миина. — Дай мне попробовать.

И не обращая внимания на возражения Вилле, она забрала ветку себе. 

Спорить и бороться с Мииной не имело смысла, и Хуттунен ушел.

Заговоренную ветку было очень жалко, но Вилле решил не думать о ней. Он стал размышлять о появлении Кенонена в доме Ихалайнена. Тахво родился в Липери, но много лет тому назад переехал в Йоки потому, что Анна-Лийса, в которую он был влюблен, отказала ему и вышла замуж за Антти Ихолайнена. Правда, Анна-Кайса оказывала Тахво знаки внимания, но дочь Хювяринена его совершенно не интересовала. Если теперь, когда Ихалайнен мертв, Тахво оказался за одним столом с Анной-Лийсой, не означает ли это, что дело идет к свадьбе?

Именно эту новость Вилле и разнес липерцам в тот день.

На следующий день Вилле решил вновь навестить Муртосало, чтобы проверить свои вчерашние догадке. Но по пути на хутор Ихалайнена он неожиданно встретил Миину Сормунен, которая, держа перед собой ту самую еловую ветку, бодрым шагом шла в сторону липерских лугов. Вилле последовал за ней.

— Эй, Миина, постой, ты куда? — услышала она за спиной голос Вилле.

— Туда, откуда не возвращаются, — сурово ответила она и продолжила путь.

Вилле не отступал, он дал Миине пройти немного вперед, а сам стал следить за ней. Сормунен вышла на луг, потом подошла к чему-то непонятному, торчащему из травы, — и будто провалилась сквозь землю.

Удивленный Хуттунен  приблизился к этому месту и нашел там странный колодец, сплетенный из кипрея. В колодце плескалась чистая вода, а сквозь нее просматривались мрачные сопки, низкорослые деревья и заросли можжевельника, как будто это был вход в иной мир. 

Вилле постоял в нерешительности. Прыгать в неизвестность было опасно, но любопытство все-таки взяло верх.

По ту сторону колодца стоял точно такой же колодец, сплетенный из кипрея, а через воду просматривалось родное Липери. Значит, путь назад не был закрыт. Вокруг было довольно холодно и сыро. 

Хуттунен огляделся. Миины нигде не было, зато чуть в стороне стояла небольшая деревенька. Мимо пробегал какой-то ребенок, и Вилле спросил, что это за местность.

— Это владения  хозяйки Лоухи, — ответил малыш.

Похъёла! Наверняка колодец — дело рук старой ведьмы, ожидающей тех, кто придет бороться с комарами.

Вилле вернулся к колодцу и прыгнул назад в Липере, после чего побежал рассказывать односельчанам про чудо на липерском лугу. 

Новость эта была настолько удивительной, что Вилле не удержался и решил рассказать ее не только в Липери, но и в Йоки, и на следующее утро он отправился в город на базар. И именно здесь его ждала удивительная встреча.

Он встретил Ватанена, живого и здорового. Юсси ходил по магазинам под ручку с Кайсой Кархутар, тоже уроженкой Липери. Когда-то они были влюблены друг в друга, но потом Кайса вышла замуж за Маконена и переехала в город, а Юсси женился на Ловиисе, которая умерла год назад. Так может, и Маконен того… перебрался в Маналу? Но задавать такой вопрос Вилле не стал, а только сказал:

— А вы слышали, какое чудо у нас в Липере случилось? Прямо посреди луга возник колодец, а через него можно попасть прямо в Похъёлу.

— Да что ты говоришь, Вилле! — удивился Юсси. — Скажи мне лучше, что стало с моим другом Антти Ихалайненом?

— Да кто его знает! Говорят, потонул он так же, как и ты. Но ты же живой, чего я никак не ожидал. А Антти… Кто же знает? Может, его старуха Лоухи к себе забрала.

После этой неожиданной встречи Вилле решил вернуться в Липери и рассказать про Юсси и Кайсу в лавке. Как так случилось, что Ватанен из озера отправился не в гости к русалкам, а в объятья Кархутар, он не знал, но мог предположить.

Однако рассказать покупателям свою додуманную историю Вилле не успел, так как в лавке появился один из работников Хювяринена.

— Дочка нашего хозяина выходит замуж на Юсси Ватанена. Вот я пришел кое-что прикупить к свадьбе, — торжественно сообщил он. 

— Погоди! Какая свадьба?! — воскликнул Хуттунен. — Юсси же…

— Юсси же утонул, — закончил хозяин лавки.

— Нет, Юсси не утонул, — поправил Вилле, — Юсси женится на Кайсе Кархутар.

Все присутствующие удивленно уставились на Хуттунена, а у работника Хювяринена челюсть чуть не упала на пол. Вот что бывает, когда Вилле обходит чей-то хутор стороной. Хювяринен за последние дни совершенно отстал от жизни. И Вилле решил все-таки заехать в Луосоваару с последними новостями.

— Вы что, не знаете, что вокруг делается? Застряли на своем хуторе и не знаете ничего! — начал Вилле, заходя в дом Хювяринена вместе с работником. — Анна-Кайса к свадьбе с Юсси Ватаненом готовится? Так вот, не будет никакой свадьбы. Я вам еще третьего дня говорил, что Антти и Юсси в бричке встретил, а вы мне не поверили. Так вот, что я вам скажу, в тот же вечер они сели в лодку на озере, перевернулись и утонули. 

Анна-Кайса и Тиина в один голос охнули. А Хуттунен продолжал:

— Ихалайнен с концами утонул. А вот Ватанен — нет. Сегодня встретил я его в Йоки живого и здорового. 

Анна-Кайса и Тиина в один голос облегченно ахнули. Но Хуттунен еще не закончил:

— Оказалось, что Ватанена спасла, а потом и основательно захомутала Кайса Кархутар. Как вы помните, она в свое время за Маконена замуж вышла и переехала в Йоки. А теперь она вдовой осталась, потому что Макенен помер. Потому и ловит теперь она в озере чужих женихов.

Анна-Кайса вскочила с лавки и убежала в свой угол. А Хуттунен все не мог остановиться:

— Видел я Юсси и Кайсу на базаре сегодня утром. Чистые голубки. Свадьба у них скоро. И не одна эта свадьба будет в Липери. Анна-Лийса тоже надолго не останется вдовой. Анна-Лийса выходит замуж за портного Тахво Кенонена.

Я был у них в Муртосало. Тоже — чистые голубки.

Заплаканная Анна-Кайса выглянула из своего угла и разрыдалась еще больше.

— Но это еще не все новости Липери, — не замолкал Хуттунен. — На известном вам липерском лугу появился странный колодец. Если в него прыгнуть, сразу в Похъёле можно оказаться. Наверняка старая ведьма Лоухи его соорудила, чтобы все, кто готов с комарами воевать, легко до ее владений могли добраться. Так что если Анна-Кайса готова свой комариный сбор на суд Лоухи представить, то ей всего-то нужно броситься в колодец…

И тут Тиина не выдержала, поднялась со своего места, взяла от печи ухват и встала на защиту дочери:

— Да что ты такое говоришь! Принес дурные вести, так еще и издеваешься! А ну пошёл отсюда!

Вилле попятился к двери, с надеждой глядя на всегда спокойного Пекку. Но Пекка тоже очень грозно хмурил брови. 

Едва Хуттунен покинул дом, во двор въехали несколько повозок, груженных баулами и прочей домашней утварью. Это перевозчик Ирикки Ярвинен и его работники перевозили скарб вдовы Ихалайнена в город, в дом портного Кенонена. Анна-Лийса и Тахво сошли с одной из бричек и вошли в дом. Вилле, собиравшийся было уходить, остался посмотреть, что дальше будет.

Вскоре во дворе появилась Пэйва Мякинен с соседнего хутора и прямым ходом направилась в дом. Туда же устремился и Ирикки. Хуттунен незаметно затесался между ними и услышал часть разговора за столом между хозяевами и гостями. Речь шла явно про волшебный колодец. 

— Это какой еще колодец? — спросил Тахво. — И что это за средство?

— Колодец волшебный, на липерском лугу появился, через него в Похъёлу можно попасть,  — не удержался от комментария Хуттунен. 

— А средство — это лучший состав от комаров, который моя дочь готовит, — с гордостью произнес Пекка. — Анна-Кайса, покажи.

И Анна-Кайса, которая в своем углу все еще утирала горькие слезы, достала плотный холщовый мешок, набитый зельем, и показала всем гостям, после чего снова убрала его к себе под подушку.

И вдруг Вилле услышал за спиной шум, а через мгновение кто-то толкнул его в бок. Пэйва даже вскрикнула. Тяжелыми шагами в дом Хювяринена вошел… «покойный» Ихалайнен. Следом за ним едва поспевала Миина.

Волосы его были взлохмачены, а вид настолько дик и страшен, что хотелось бежать без оглядки. Хуттунен и Пэйва благоразумно ушли с крыльца поближе к воротам.

— Там это… Ихалайнен с того света вернулся… — испуганно произнесла Пэйва.

Вилле был удивлен не меньше ее.

И тут из дома выскочил перепуганный Тахво Кенонен, а за ним разъяренный Ихалайнен. Оба кинулись к конюшне и начали там потасовку, попутно выгнав из стойла кобылу.

Следом вышла Анна-Лийса и двинулась в сторону ворот. Вилле пошел ей навстречу, чтобы спросить, как такое получилось, но наткнувшись на ее  взгляд, передумал. Тогда он подхватил под ручку Миину, вышедшую следом, отвел ее к стене дома напротив конюшни.

— Чудеса просто случились. Кто же думал, что Ихалайнен вернется с того света?

Миина молчала. У Вилле же от переживаний прихватило живот, и он направился в нужник.

Когда он вышел, овин был открыт, во двор вышли овцы, а рядом стояла хозяйка.

Тут же появились и Тахво с Антти. Ихалайнен размахивал каким-то бревном, пытаясь зацепить Кенонена, но тот ловко маневрировал между баранами, которые в то же время мешали движениям его менее грациозного соперника. 

Вилле отступил к конюшне. Возле стога сена стояла Пэйва, а Анна-Лийса по-прежнему ошарашенным взглядом смотрела на сцену, разворачивающуюся перед овином. 

Антти и Тахво скрылись за углом овина. Чтобы получше рассмотреть, что происходит, Вилле отошел к стене дома. Шум драки раздавался со стороны нужника. Вилле подумал, что вовремя оттуда ушел. Приближаться к Ихалайнену он опасался. От сарая к овину пробежала Миина. 

Антти и Тахво переместились к сараю. Тахво раздобыл вилы и пытался отбиваться ими от бревна Ихаланена. 

 У овина появился Хювяринен и стал загонять разбежавшихся овец. Миина, а вслед за ней и Вилле ретировались  к воротам. Возле овина теперь Пэйвы не было видно, зато крутился хозяйский внук Ниило. Чуть позже появился Пекке, чтобы загнать в конюшню кобылу, выведенную Тахво. Откуда-то из глубины двора по-прежнему слышался шум и крики.

Миина переместилась к стене дома. Чуть позже возле этой стены присел и хозяин. Из глубины двора доносились стуки. Потом и они стихли, а к крыльцу прошел мрачный и уставший Ихалайнен.

Вилле решил посмотреть, что стало с портным, и пошел вглубь двора. Тахво общими усилиями вытаскивали из колодца. Мокрого и дрожащего от холода, его накрыли пледом, отвели в дом и оставили на хуторе.

Убедившись, что все участники драки живы, Вилле побежал в центр Липере рассказывать всем, что произошло на хуторе Луосоваара. Все встречи и разговоры заняли много времени. Всем в Липери хотелось узнать из первых рук о воскрешении Ихалайнена. История эта в процессе обсуждения обрастала подробностями и к середине ночи стала представляться настолько невероятной, что Вилле потребовались дополнительные свидетельства очевидцев. Поэтому, несмотря на то, что было уже около 3 часов ночи, он отправился к Миине Сормунен.

Светила полная луна. Проходя вблизи липерского луга, Хуттунен заметил вдали знакомый силуэт. Это был, безусловно, Ихалайнен. 

«Зачем же ты бродишь  ночью по лугам? Почему не видишь в своем Муртосало?» — прошептал Вилле, и тут же его посетила страшная догадка. Это не настоящий Ихалайнен. Настоящий и правда умер. А тот, кого видели на хуторе Луосоваара, — в действительности злой дух, прикидывающийся Ихалайненом. Вот почему во время драки «Ихалайнен» проявил нечеловеческую силу.

Эта мысль повергла Хуттунена в такой ужас, что он спрятался, чтоб призрак его не обнаружил. В укрытии мысль Вилле пошла еще дальше. Что делает «Ихалайнен» на липерском лугу? Наверняка через колодец он пробрался в Похъёлу. И как бы страшно Вилле ни было, любопытство превозмогло страх. Он добрался до колодца, спустился в него.

В Похъёле стояла такая же ясная лунная ночь, что и Липери. Деревня и поместье Лоухи спали. Наверняка «Ихалайнен», ушел в противоположном направлении — в лесную чащу. И Вилле двинулся в лес по тропе.

Где-то впереди он услышал голоса и подкрался к этому месту. На пересечении тропы и дороги сидели трое: кто — в темноте было невозможно определить. Однако один голос Вилле узнал — голос Юсси Ватанена.

— А я просто запутался, — говорил Юсси. — За последние дни у меня столько всего с женщинами случилось. Сначала Анна-Кайса, потом Кайса, а теперь Сюэтар.

Вилле ахнул. Сюэтар! Водяная ведьма! Вот с кем связался Ватанен. Наверняка своему Ихалайнену рассказывает! Или кто там прячется в облике Ихалайнена? 

Разговор прервался. Похоже, Хуттунена заметили. Испугавшись за свою жизнь, Вилле побежал назад к колодцу, вернулся в Липере и продолжил свой путь к Миине.  Он так спешил, что уже минут через десять был у нее.

— Миина, Ихалайнен, которого ты привела, не Ихалайнен! —  с порога выпалил он, когда хозяйка открыла дверь. — Это призрак или злой дух! Юсси Ватанен сейчас с ним. Ватанен попал под власть злых духов! Если сейчас их не остановить, они похитят жену Ихалайнена, потом тебя, меня, всех липерцев... Пойдем, сама увидишь!

Миина перепугалась. Она быстро оделась и пошла вслед за тянувшим ее Вилле. Вскоре они, воспользовавшись все тем же чудесным колодцем, переместились в Похъёлу. На том месте, где Вилле встретил Юсси, они никого не нашли, потому двинулись по тропе дальше.

Внезапно навстречу им вышла сама Ловиатар — дочь повелителя подземного царства.

— Это опять ты? — воскликнула она, пожирая Миину глазами. — Чего ты хочешь?

— Вилле! Это она! — закричала Миина. — Это она вчера обнимала Ихалайнена!

— Да, это я, — возмутилась дочь Туонена. — Мне надо с тобой поговорить и узнать, что случилось после того, как вы от меня сбежали.

Вилле подумал, что его сейчас кондрашка хватит. Неужели и Миина тоже такой же бродячий мертвец, как и Ихалайнен?

Ловиатар тем временем схватила Миину под руку и повела в сторону скал, за которыми виднелся берег. Вилле семенил рядом и причитал. Он слышал, как Ловиатар зачем-то расспрашивает Миину про события на хуторе у Хювяринена, про драку между Ихалайненом и Тахво Кеноненом. Вместе они очень медленно двигались к пристани.

Вилле стало совсем не по себе, и он побежал дальше вдоль берега, в сторону высокого утеса. Внезапно за одним из камней он наткнулся на  своего жильца Тури Палвойнена. Значит, вот куда он отправился пару дней назад — в Похъёлу!

— Ох, ты здесь! — воскликнул Вилле. — А там наша Миина с Ловиатар встретилась! Затащат теперь ее в Маналу!

— С кем? С Ловиатар?! Она здесь?! — обрадовался Тури.  

— Да, из самой Маналы вышла. У пристани стоит.

Тури вышел из своего укрытия, и бросив Вилле, поспешил к пристани.

Вилле остался стоять с открытым ртом. Значит, этот заморский лекарь-коротышка с ними заодно?

Не в силах вынести этой новости, Вилле побежал. Сначала он бежал вперед, огибая скалы, пока не увидел возвышающуюся в ночи, в свете луны фигуру великана. Тогда он свернул влево. Огибая лес вдоль опушки, он добрался до деревни. Когда он только подбирался к первым постройкам, увидел еще одно чудо: кто-то пролетел прямо у него над головой, стоя на доске. Правду говорят, что Похъёла — волшебный край.

Деревня в Похъёле оказалась очень богатой, е хуже Липери. Здесь был и постоялый двор, и трактир, который, на удивление, работал посреди ночи.

Среди посетителей он узнал даже Пэйву и Ирикки, сидящих с кислым видом в обнимку в углу. Чтобы упокоиться, Вилле заказал себе целый штоф хлебного вина. Постепенно с благородным напитком пришло и тепло и спокойствие, и Вилле себе спокойно уснул. 

Некоторое время спустя сквозь сон  он почувствовал, что его переносят в какую-то избу, по-видимому, предназначенную для таких, как он, уставших поздних посетителей. 

Когда же Вилле проснулся, солнце уже было высоко. Лежал он в охапке довольно свежего сена. По крайней мере крыша была над головой. Местные деревенские на улице о чем-то встревоженно судачили.

Вилле вышел из избы и пошел вслед за остальными селянами.

Все говорили о каком-то нашествии змей и о пропаже мельницы Сампо.

Вилле же испугало другое зрелище.

Прямо через луг, к частоколу и стоящей возле него толпе, с металлической решеткой в руках шел Ихалайнен.

Преодолев страх и оцепенение, Вилле воскликнул:

— Ты ли это, Ихалайнен?!

СТ: Общая с Нюрикке: История про волшебницу, что дала Нюрикке ветку, и получение этой ветки от Нюрикке.