В лесной глуши, в Липери жили степенные, неторопливые люди. Жили они на хуторах в нескольких верстах друг от друга, а ближайший город Йоки, до которого было чуть ли не 30 верст, липерцы считали невероятно суетливым, шумным и загадочным. 

Семья Хювяринена считалась весьма зажиточной, хутор Луосоваара приносил немалый доход. Пекке и Тиине нравилась деревенская жизнь. Сын давно уехал в город и женился там. Только своего сына — сорванца Ниило отправил на хутор к деду с бабкой.  А еще с супругами  проживала и их дочь Анна-Кайса, которой так и не удалось пока выйти замуж. Пекка назначил за ней хорошее приданое — 1000 марок, несколько коров и кое-что еще по мелочи, но пока ни одно сватовство не увенчалось успехом. 

В свое время Анна-Кайса упустила свой шанс. Она была безумно влюблена в Тахво Кенонена, но тот даже не думал о ней, а мечтал о Анне-Лийсе Матикайнен, которая, в свою очередь, отвергла Тахво и вышла замуж на Антти Ихалайнена, ближайшего соседа Хювяринена, чей хутор Муртосало был расположен всего  в шести верстах от Луосоваары. Кенонен не смог перенести душевную травму, покинул родные Липери и поселился в Йоки, где стал портным. А Анна-Кайса осталась незамужней.

Однажды Пекка зашел в сельский трактир в центре Липери, чтобы пропустить одну-другую стопочку хлебного вина и увидел там дровосека Нюрикки, уже изрядно пьяного. Нюрикки не был жителем Липери и появлялся здесь нечасто, и Пекка не помнил уже, когда в последний раз видел парня. Потому он подсел за один стол к дровосеку, чтобы узнать что-нибудь новенькое. Нюрикки был словоохотлив. Пропустив еще одну стопку хлебного вина, он поведал, какое несчастье случилось с ним недавно в лесу — попал он в медвежий капкан и был сильно ранен, да так что едва ноги не лишился, а то и не помер. Только спасла его одна волшебная вещица — чудесная табакерка, которая и переместила парня на далекий остров, где живет великий лекарь Тури Палвойнен. Там-то его и вылечили, да так, что от раны не осталось и следа. Пекка не поверил дровосеку, но тот даже обиделся: 

— Как мне не веришь? А вот, посмотри!

И Нюрикки вынул из кармана чудную табакерку из карельской березы с интересным узором и хитрым замочком, который не сразу-то и откроешь. Пекка заинтересовался. Даже если Нюрикки врет про волшебство, вещица все равно красивая и престижная. 

— А что ты хочешь за табакерку? — спросил Хювяринен.

— Табакерка не продается.

Но Пекка не сдавался, заказал еще штоф хлебного вина и поставил Нюрикки. Пил дровосек и пил, радовался, веселился, пока наконец так не раздобрел, что добровольно подарил Хювяринену волшебную штуку.

Довольный Пекка вернулся домой с подарком. Он долго возился с хитрым замочком у табакерки, но только жена его Тиина разгадала секрет и своими пальцами, привыкшими к рукоделию, сумела открыть крышку. Понюхал Пекка табачок, и они с женой, держась за руки, вместе переместились на чудесный остров, где живет племя маленьких людей. В небе ярко светило солнце, кругом цвели душистые медоносные травы, а в просторном доме посреди большого двора варил свои снадобья лекарь Тури Палвойнен.

Тиина испугалась, но Пекка успокоил ее: мол, ничему не удивляйся и не бойся. Вещь волшебная и полезная. А чтобы вернуться домой, нужно еще раз табачок понюхать.

Тури тепло принял гостей и рассказал, чем занимается. А еще поинтересовался, из каких краев они сами будут, да еще какие лекарственные травы там растут. Тиина, конечно, все рассказала, чем люди в Липери лечатся и к какой знахарке ходят, а Тури внимательно выслушал и все записал.

Потом Пекка и Тиина вернулись домой и решили никому не рассказывать по волшебную вещь, что появилась у них. Никому, даже их дочери Анне-Кайсе. 

И с тех пор, как заболит что-то у Тиины или Пекки, простудятся ли или спина заломит, так сразу отправлялись к Палвойнену на остров.

— А отведите вы меня к себе, — сказал как-то Тури. — Интересно мне увидеть ваши травы, о которых вы мне рассказывали. 

Так они и сделали. Взяли лекаря за руки и переместили его в Липери. Только Палвойнен предпочел остановиться не на хуторе, а ближе к людям, поселившись в доме известного болтуна и сплетника Вилле Хуттунена. Тури хотел обойти местные леса, собрать лекарственные травы, расспросить местных о способах лечения, а потом уж прийти к Хювяринену, чтобы отправиться к себе назад на южный остров. 

Как-то раз зашел на хутор к Хювяриненам Ихалайнен. Пекка в это время мастерил новую дугу для упряжи, Тиина хлопотала с обедом, Анна-Кайса шила, а внук Нилле, как всегда, где-то носился.

Переступив через порог, Ихалайнен присел на лавке и завел неторопливый соседский разговор, будто бы и без особого смысла: 

— Где же ты нашел черемуху для своей дуги?

— Случайно увидел ее на поле у Матикайнена, — ответил Пекка и в свою очередь спросил:

— Ну что новенького у вас в Мурто?

— Ничего особенного, — сказал Антти. — Небольшие дожди прошли…

Хозяйка спросила:

— Как поживает Анна-Лийса, здорова?

— Особенно она не жаловалась ни на что… Вот собирается лен трепать…

— Ах, уже собирается лен трепать… Много ли снопов у вас в этом году? — спросила хозяйка, и Антти ответил ей:

— Да, пожалуй, на два снопа больше, чем в прошлом году.

— Вот как! На два снопа больше?

— На два.

Ихалайнен достал свою табакерку и стал набивать трубку.

— Тут в ящичке есть мой табачок, — предложил Пекка. — Зачем ты своим набил трубку?

— Неважно, — пробурчал Антти и погрузился в раздумья. Наступило молчание, еще более продолжительное, чем раньше. Наконец, затянувшись и сплюнув, он сказал:

— Говорят, что у Макконена свинья опоросилась.

— Уже опоросилась? — переспросил Хювяринен.

— Уже… В пятницу она опоросилась… Кроме того, у Юсси Ватанена отелилась черная корова.

— Это та самая, что куплена у Воутилайнена?

— Та самая…

Снова помолчали. Собравшись с духом, Антти продолжал начатый разговор:

— Хватает скота у этого Юсси… Пятнадцать дойных коров машут хвостами… Можно залиться молоком в его доме…

— Что толковать, крепкое хозяйство у Юсси, — заметил Пекка. — Давеча он говорил, что в том году он десять пудов масла продал.

— Этот Юсси всегда был очень старательный мужик… И, главное, ни разу не ссорился со своей покойной женой…

Хювяринены переглянулись, кажется, они стали догадываться, к чему клонит разговор Ихалайнен.

— А что, Юсси, вероятно, снова собирается жениться, раз уж померла его Ловииса? — спросила Тиина.

— Да, но только вряд ли Юсси обратит внимание на каждую, ведь много желающих войти в такой дом.

Антти вытряхнул пепел из своей трубки, и Хювяринен на этот раз счел нужным сказать:

— Здесь в ступке есть свеженарубленный табачок. Антти стал набивать трубку, говоря при этом:

— Ничего, сошел бы и свой табачок.

— Так ведь для этого и хозяйский табак здесь находится, — убеждал Хювяринен.

Хозяйка, между тем, сказала дочери:

— Ты бы, Анна-Кайса, поставила на огонь кофейник, раз у нас в доме такие дальние гости.

Посидели еще. Анна-Кайса суетилась, приготовляя кофе.

— У этого Юсси теперь отличная беговая кобыла, которую он выменял у Кеттунена. Он хороший лошадник, наш Юсси. Всегда ласково обращается со своей лошадью и со своей прочей живой тварью, — уверял Антти.

— Сердечный человек этот Юсси, — согласилась хозяйка.

— Он мягкий человек… У него одинаковое отношение как к лошади, так и к своей женке, — бубнил Антти.

С пылающими щеками Анна-Кайса суетилась у очага.

Еще поговорили о хозяйстве Юсси, о его полях и лесах. Между тем, кушанье было приготовлено, и хозяйка принялась потчевать гостя:

— Вы бы попробовали, Ихалайнен, нашего масла и хлеба. Ведь у нас других разносолов нет.

Антти выбил пепел из своей трубки и снова подошел к столу.

— Вон какая у нас еда — уж извините — ничего особенного… — сказала Тиина и, обратившись к дочери, добавила:

— Анна-Кайса, поставь на стол хотя бы копченую свинину…

Анна-Кайса торопливо исполнила просьбу. И тут Антти отдал должное еде. Кушая, он продолжал бахвалиться:

— В доме у Юсси мясо не переводится даже летом. Шесть свиных окороков коптил он в прошлую весну.

— Хватает мяса у Юсси, — согласился Хювяринен.

Трапеза была закончена. Еще поговорили и еще похвастались. Пришло время уходить. Разыскивая глазами шапку, Антти вдруг сказал:

— Ну, пора мне и до дому, к моей Анне-Лийсе…

Тут все опешили.

Пекка, Тиина и Анна-Кайса подумали, что они ошиблись в своих надеждах. Вероятно, этот Ихалайнен просто так, от нечего делать, расхваливал Юсси.

Нависло молчание. Потупившись, Анна-Кайса прибирала стол.

Что касается Антти, то он, оказывается, только собирался с духом произнести нечто решающее. Он напялил шапку на голову, шагнул к дверям и лишь тогда порадовал хозяев, сказав им:

— Ах да, кстати, ведь у меня к вам есть некоторое дело… Не согласилась бы Анна-Кайса выйти замуж за Юсси Ватанена?

От волнения он снова присел и закурил.

Анна-Кайса согласилась. 

И так начались приготовления к свадьбе. 

К вечеру  на хутор забрел Вилле Хуттунен.

— Вы слышали? Говорят, в Похъёле старая ведьма Лоухи обещала тому, кто избавит ее от комаров, отдать волшебную мельницу Сампо и руку своей дочери Ауликки. Видать, сильно ее комары заели. И теперь каждый, кто знает, как это сделать, может попытать счастье.

Тиина посмотрела на свою дочь. 

— Анна-Кайса, а ведь ты же лучшее средство от комаров умеешь готовить.

Анна-Кайса оторвалась от перебирания своих нарядов и украшений и энергично закивала. 

— Да! — с гордостью сказала она.  — Но я никому не скажу.

Действительно, Анна-Кайса была известна всему Липери как гроза комаров. Она знала секрет уникального сбора трав, от которого комары разлетались за версту. Придумала и подобрала этот состав она сама и с тех пор держала его в секрете даже от домочадцев. Ведь Пекка и Тиина легко могли проболтаться, если бы узнали секрет. Анна-Кайса успешно приторговывала своим средством и всегда имела лишние деньги на ленты и бусы.

— Вот потому я и пришел вам сообщить, — сказал Вилле. — Ведь Анна-Кайса могла бы неплохо заработать, если бы продала старой ведьме свое средство. Рука прекрасной Ауликки, понятное дело, ей ни к чему, а вот мельница Сампо пригодилась бы всем в Липери. Мы бы стали богатейшим краем.

— А то! — воскликнул Пекка.

— Ваш сосед Ихалайнен, между прочим, уже отправился в Похъёлу. 

— Ерунда! — сказала Тиина. — Был сегодня у нас Ихалайнен, долго сидел, но ничего подобного не рассказывал.

Вилле почесал затылок, и вдруг его осенило.

— И то верно! Зачем ему вам говорить, если поехал он в Похъёлу наверняка со средством Анны-Кайсы, которое у нее же купил. Вот и решил он за ваш счет получить себе в жены Красу Похъёлы.

— Не может быть, — возмутилась Тиина. — У него же есть законная жена, Анна-Лийса.

— Была жена. Ихалайнен решил развестись с ней. Так сказал Юсси Ватанен. Я их встретил на дороге, они ехали в бричке в Похъёлу. Юсси так и сказал, что Ихалайнен бросил свою старую бабу и будет свататься к Ауликки. И сам Ихалайнен рядом сидел и подтвердил это. А еще Юкки сказал, что, может, и сам все бросит и там останется.

Анна-Кайса едва не свалилась с лавки. 

— Врешь ты все, Вилле! Не стыдно тебе наговаривать на хороших людей! Иди-ка ты лучше отсюда!

— Да я клянусь, всё правда! — запротестовал Хуттунен.

— Иди-иди! — прикрикнул Пекка. — И не приходи больше!

Вилле быстро удалился.

— Не верь тому, что говорит этот болтун! — сказала дочери Тиина. — Не такой человек Юсси Ватанен, чтобы забирать свое обещание сразу после того, как его дал.

И несмотря на то, что в части, касающейся Ватанена и Ихалайнена, рассказ Вилле Хутонена был признан бессовестным обманом, Пекка все же попросил Анну-Кайсу приготовить побольше состава от комаров. Вдруг и правда на него можно будет мельницу Сампо выменять. Мельница, особенно такая, волшебная, — в хозяйстве вещь полезная.

Предсвадебные хлопоты и суета продолжались на хуторе Луосоваара три дня. А на третий день случилось непредвиденное.

Послал Пекка своего работника в лавку за нужным в хозяйстве товаром,  а тот вернулся растерянный, без покупок, но зато в компании Вилле Хуттунена.

— Вы что, не знаете, что вокруг делается? Застряли на своем хуторе и не знаете ничего! Анна-Кайса к свадьбе с Юсси Ватаненом готовится? Так вот, не будет никакой свадьбы. Я вам еще третьего дня говорил, что Антти и Юсси в бричке встретил, а вы мне не поверили. Так вот, что я вам скажу, в тот же вечер они сели в лодку на озере, перевернулись и утонули. 

Анна-Кайса и Тиина в один голос охнули. А Хуттунен продолжал:

— Ихалайнен с концами утонул. А вот Ватанен — нет. Сегодня встретил я его в Йоки живого и здорового. 

Анна-Кайса и Тиина в один голос облегченно ахнули. Но Хуттунен еще не закончил:

— Оказалось, что Ватанена спасла, а потом и основательно захомутала Кайса Кархутар. Как вы помните, она в свое время за Маконена замуж вышла и переехала в Йоки. А теперь она вдовой осталась, потому что Макенен помер. Потому и ловит теперь она в озере чужих женихов.

Анна-Кайса вскочила с лавки и убежала в свой угол. А Хуттунен все не мог остановиться:

— Видел я Юсси и Кайсу на базаре сегодня утром. Чистые голубки. Свадьба у них скоро. И не одна эта свадьба будет в Липери. Анна-Лийса тоже надолго не останется вдовой. Анна-Лийса выходит замуж за портного Тахво Кенонена.

Я был у них в Муртосало. Тоже — чистые голубки.

Заплаканная Анна-Кайса выглянула из своего угла и разрыдалась еще больше.

— Но это еще не все новости Липери, — не замолкал Хуттунен. — На известном вам липерском лугу появился странный колодец. Если в него прыгнуть, сразу в Похъёле можно оказаться. Наверняка старая ведьма Лоухи его соорудила, чтобы все, кто готов с комарами воевать, легко до ее владений могли добраться. Так что если Анна-Кайса готова свой комариный сбор на суд Лоухи представить, то ей всего-то нужно броситься в колодец…

И тут Тиина не выдержала, поднялась со своего места, взяла от печи ухват и встала на защиту дочери:

— Да что ты такое говоришь! Принес дурные вести, так еще и издеваешься! А ну пошёл отсюда!

Вилле попятился к двери, с надеждой глядя на всегда спокойного Пекку.

Но Пекка тоже очень грозно хмурил брови.

И в этот момент за окном раздался шум. Во двор въехали несколько повозок, груженных баулами и прочей домашней утварью. Это были повозки Ирикки Ярвинена, арендованные Анной-Лийсой и Тахво Кеноненом. Вилле не соврал. Вдова Ихалайнена действительно решила выйти замуж за портного и переехать на время в Йоки. По пути они заехали на хутор  Луосоваара, чтобы попрощаться с Хювяриненами. И как только Вилле выкатился с крыльца, они оба зашли в дом.

Пекка, хоть и пригласил соседку и портного к столу, но разговор что-то не клеился.

— Между прочим, хозяйка Похъёлы пожелала средство от комаров именно у нашей Анны-Кайсы приобрести, — сказала Тиина, отчасти чтобы разрядить обстановку, отчасти, чтобы вызвать зависть у соседей. — И мы с Анной-Кайсой сегодня же отправимся в Похъёлу через чудесный колодец. Анна-Кайса много своего средства нынче приготовила. На всю Похъёлу хватит. 

— Это какой еще колодец? — удивился Тахво. — И что это за средство?

— Колодец волшебный, на липерском лугу появился, через него в Похъёлу можно попасть,  — раздался с крыльца голос Хуттунена. 

В дверном проеме стояла соседка Пэйва Мякинен, перевозчик Ирикки Ярвинен, малыш Ниило и собственно сам Вилли Хуттунен, решивший вернуться в дом.

— А средство — это лучший состав от комаров, который моя дочь готовит, — с гордостью произнес Пекка. — Анна-Кайса, покажи.

И Анна-Кайса, которая в своем углу все еще утирала горькие слезы, достала плотный холщовый мешок, набитый зельем, и показала всем гостям, после чего снова убрала его к себе под подушку.

И вдруг со стороны входной двери раздались шум, ахи и испуганные крики. Те, кто сидел за столом, обернулись и увидели жуткую картину. В дверном проеме грозно стоял и молча пыхтел «покойный» Ихолайнен. Волосы его были взлохмачены, а вид настолько дик и страшен, что хотелось бежать без оглядки. Те, кто оказался ближе к двери, так и сделали, выбежав во двор, поближе к воротам.

Пекка же сохранил самообладание и, глядя прямо в глаза «покойнику», спросил: 

— Ты ли это, Ихалайнен?

За спиной «утопленника» появилась Миина Сормунен.

Анна-Лийса, не веря своим глазам, встала и, подойдя к «покойному» мужу, тоже спросила:

 — Ты ли это, Ихалайнен?

Но Антти молча отстранил свою «вдову» рукой. Его полный ненависти взгляд был направлен на Тахво.

— Хювяринен, кажется, в твоем доме готовится убийство, — испуганно произнес портной, а затем резко сорвался с места и, ловко проскочив под локтем Ихалайнена, не успевшего среагировать, кинулся во двор. Антти метнулся следом. 

Анна-Лийса выскочила из дома сразу вслед за мужем.  Следом вышла и Миина.

Хювяринен изначально не готов был вмешиваться в разборки между соседями, однако когда Ихалайнен погнал Кенонена во двор и все последовали за ними, он вышел вслед за женой. Тахво кувыркался в стоге сена рядом с конюшней. Анна-Кайса за спиной Пекки ахнула поспешила к дерущимся. Сам же он решил поступить разумно, как настоящий хозяин, повернул от крыльцо вправо и пошел закрывать баню от греха подальше. Какими бы масштабными ни были разрушения после скандала в семье Ихалайнена, но разорение своей бани Хювяринен не мог допустить.

Когда Пекка проверил все шаечки и кадки и запер дверь, он вышел во двор и увидел стоящую у колодца Миину и жену, запирающую нижний ярус амбара. Верхний ярус можно было не запирать, там ничего не было, кроме пустых бочек.

Мужья Анны-Лийсы тем временем выясняли отношения возле нужника, причем Ихалайнен орудовал какой-то толстой корягой, пытался задеть ею Кенонена, но попадал в основном по стенам нужника. Хювяринен подумал, что без сортира в его хозяйстве пришлось бы туго, но, к счастью, он уцелел, хотя и покосился немного от удара Антти. Но это поправить недолго. Со стороны дома к колодцу пытался подобраться перевозчик Ирикки, но Тиина оттеснила его к амбару и встала у колодца сама. Одновременно и Анна-Кайса пробежала мимо сарая куда-то за амбар, после чего стоявшая у сарая Миина перебралась поближе к дерущимся.

Пекка обратил внимание на овец, сбежавших из овина, и решил их загнать обратно. Антти и Тахво тем временем переместились к сараю. Портной взял в руки вилы и оборонялся ими.

Хювяринен дошел до овина и стал загонять овец. Миина и соседка Пэйва оттуда ушли. Подбежал внучок Ниило и помог загнать непослушное стадо. Затем Хювяринен заметил и кобылу Мерью, изгнанную из стойла, и пошел ее возвращать в конюшню. После этого он направился к дому и присел у стены напротив овина, слева от него стояла Миина. Справа, у ворот он заметил Вилле.

Со стороны двора доносились громкие стуки. Это Ихалайнен кулаком забивал крышку колодца, в который каким-то образом угодил Кенонен. Завершив свою расправу, он тяжелым и медленным шагом прошел к крыльцу и уселся там.

Только тогда все собравшиеся домочадцы и гости Хювяринена смогли прийти несчастному портному на помощь. Его извлекли из колодца, привели в чувство. Анна-Кайса подала ему сухой плед.

— Оставайся, — сказала Тиина. — Зятем будешь…

Пекка оценил мудрость и практичность супруги. Не бросать же все свадебные приготовления коту под хвост. Тахво Кенонен ничуть не возражал. Анна-Кайса же просто сияла от счастья.

Чуть позже все разъехались. Тахво сидел за столом и спокойно поедал пироги Тиины. 

— Ой, батюшки! — внезапно воскликнула Анна-Кайса из своего угла. — А где же мое антикомариное зелье?!

Все домочадцы кинулись искать мешочек с пахучими травами. Ни под подушкой, ни за занавеской, ни в ином месте дома так его и не нашли.

— У нас не дом, а проходной двор, — ворчала Тиина. А Пекка внезапно забеспокоился о судьбе другого семейного сокровища — волшебной табакерки. Сунулся он в ящик, где она обычно лежала вместе трубкой и табаком, но так и не нашел.

— А у меня табакерка пропала! Да что же это такое! В Липери появились воры? — сказал он.

— Дедушка, — вылез из-под локтя Ниило. — А помнишь, дядя Вилле говорил, что странный колодец появился, через который в Похъёлу можно попасть? Может, оттуда черти повылазили и всё украли?

— Скорее, всё пропавшее нынче попадает в Похъёлу, — огрызнулся Пекка.

Долго на семейном совете Хювяринены обсуждали, что делать, и в итоге решили идти через колодец в Похъёлу искать пропавшие вещи. И хотя Пекка говорил, что надо дождаться утра, Тиина настояла на том, чтобы выдвигаться немедленно. Ведь тот, кто украл средство, наверняка уже стучится в дверь Лоухи. Надо его опередить. Ниило было решено оставить дома под присмотром Тахво, а идти втроем.

Так посреди ночи Пекка, Тиина и  Анна-Кайса Хювяринены нашли на липерском лугу загадочный колодец и прыгнули в него, оказавшись в Похъёле, рядом с поместьем старухи Лоухи. Самое удивительное, что работники им открыли ворота и позвали хозяйку Похъёлы, и она пригласила Хювяриненов войти.

— Пришли мы к тебе, хозяйка Похъёлы, чтобы рассказать, как изгнать комаров их твоего хозяйства, — сказал Пекка. — Слышали мы, что совсем извели тебя комары. Так вот, знаем мы секрет и готовы тебе сообщить. Только не обессудь, прямо сейчас не можем тебя от беды избавить. Зелья у нас мало. Могло бы больше быть, но украли у нас. Но если кто придет к тебе с этим зельем, знай, что оно краденное. А секрет его приготовления только Анна-Кайса знает.

Анна-Кайса закивала головой.

— Украли зелье от комаров? Зачем же его красть? — удивилась Лоухи.

— Так известно зачем. Ты же обещала тому, кто избавит тебя от лесных кровососов, отдать свою дочь в жены и мельницу Сампо в придачу.

— Что?! — возмутилась Лоухи. — Во-первых, не обещала я руки своей дочери за комаров. Дочь моя сама вольна решать, за кого ей выходить. Во-вторых, если и обещала кому Сампо, то не вам. А с кем у меня уговор, не ваше это дело. А в третьих, с чего вы взяли, что заели меня комары? Я и сама могу в комарами справиться заклинаниями и колдовством. Неужели не слыхали вы, какая я сильная чародейка?

— Слыхать-то слыхали, — встряла в разговор Тиина, — только отчего тогда мельницу Сампо за комаров обещаешь отдать?

Во взгляде Лоухи читалось недоумение. Наконец она воскликнула: 

— Я сейчас покажу, что я и без вашей помощи справлюсь!

В комнате летало несколько комаров, хотя  в начале осени не надоедали они людям так, как в начале лета. На них и обратила внимание Лоухи.

Тем временем в дом вошла красавица Ауликки, спокойная, но немного уставшая, и стала наблюдать за происходящим.

Лоухи принялась читать заклинение. Хотела она сделать так, чтобы в комнате комары собрались в целую тучу, а потом улетели прочь… Но у нее почему-то ничего не выходило. Не действовали проверенные слова заклинания.

Хювяринены с удовлетворением наблюдали неудачи великой колдуньи.

— А давайте я попробую! — воскликнула Анна-Кайса.

С этими словами она вынула из кармана маленький мешочек с остатками своего средства — всё то, что удалось наскрести в доме, насыпала в плошку и подожгла от свечи. Комната наполнилась едким дымом, от которого летавшие комары и мошки стали жаться к стенке.

Посрамленная Лоухи что-то шепнула своей дочери, и та ласково взяла под ручку Анну-Кайсу и вывела из дома.

— Я вижу, что средство ваше действенно, — сказала Лоухи Пекке и Тиине, — но е нужно мне оно. И не отдам я за него мельницу изобилия. Зря вы сюда пришли. Кто же рассказал вам, что готова я на сделку?

— Вилле Хуттунен рассказал, — призналась Тиина.

Лоухи не слышала никогда о нем и принялась расспрашивать, кто такой этот Вилле и чем занимается, но всё, что говорили Пекка и Тиина, не удовлетворяло Лоухи.

— Оставайтесь здесь до утра, — наконец сказала она. — А утром отправляйтесь к себе домой. И скажите вашему Хуттунену, чтобы он неправду про меня не рассказывал. А то я же и рассердиться могу.

Было уже за полночь, когда над домом и двором Лоухи раздался тревожный волчий вой. В тот же миг из разных уголков хозяйства донесся шум и крики. Пекка и Тиина вслед за Лоухи выскочили из дома и увидели мечущихся по двору и рычащих волков. Работники Лоухи попрятались, кто где мог. 

Тиина невероятно перепугалась за себя и за Анну-Кайсу, которой нигде не было видно, а Пекка, сохраняя хладнокровие, велел ей спрятаться, а сам вышел за пределы двора. Несколько раз крикнул он Анну-Кайсу, и так как ответа не было, направился в ту сторону, где остался колодец. Вскоре он встретил хромого парня, с привязанной к жерди ногой, который еле двигался в сторону двора. Он тяжело опирался на железный посох.

— Эй, я ищу свою дочь, — крикнул ему Пекка. — Она куда-то ушла с дочерью хозяйки. Ты не видел?

— Видел. Они пошли в лес по южной дороге. Найди их. Тут взбунтовались волки, они опасны. Я не могу из-за ноги, — ответил парень.

Пекка хотел было уже идти, но хромой остановил его.

— Постой. Возьми мой посох. Он какой-то заговоренный. Хоть и легкий, но невероятную силу удара имеет.

Пекка поблагодарил парня и побежал дальше. Неподалеку от колодца он неожиданно встретил Тахво, который в руках держал ту самую корягу, которой давеча его пытался прибить в порыве ревности Ихалайнен.

— Что ты тут делаешь, — грозно крикнул будущему зятю Хювяринен. — Я сказал тебе сидеть дома и следить за Ниило.

— Так сбежал мальчишка прямо из-под носа, — признался Тахво. — Я отправился на его поиски. Вот, и в колодец заглянул…

— А бревно это зачем? 

— Так непростое это бревно, я сразу понял. Сила от него исходит. Вот я его и прихватил со двора. Мало ли где понадобится.

— Считай, что уже понадобилось. Мы идем искать Анну-Кайсу и дочку Лоухи. Они где-то в лесу, а вокруг волки взбесились.

Во взгляде Тахво отразились тревога и ужас.

— Не бойся, пойдем. Этот посох, говорят, тоже не так прост.

И они двинулись по дороге в лес, кричали и звали Анну-Кайсу, и вскоре услышали женские крики и звериный рев. Анна-Кайса и Ауликки стояли, со всех сторон окруженные волками. Пекка первый кинулся на волков, размахивая жезлом, за поспевал и Тахво с бревном. Удивительно, но оба эти оружия и правда имели особую силу. Волки разбежались в стороны, а потом и вовсе разом сорвались с места и куда-то убежали. Девушки, Пекка и Тахво вернулись в поместье Лоухи, где после нападения волков царил страшный беспорядок. Работники и слуги устраняли разрушения и зализывали раны. А Тиина в одной из дворовых построек помогала хромому, которого звали Кауппи. Пекка и Тахво оставили железный посох и корягу возле ворот.

Позже вернулась и сама Лоухи, в хозяйстве все успокоилось, и все ушли спать.

Утром над хозяйством Лоухи разнесся жуткий крик. Это первые работники и слуги, выйдя во двор, обнаружили, что он полон разнообразных змей. Они переползали из угла в угол, скручивались в клубки и так обвили колодец, что даже невозможно было его увидеть.

Всем обитателям поместья пришлось бежать со двора. 

Лоухи приказывала змеям вернуться на болота, но они не слушались ее.

Покинувшие хозяйство люди принесли и другие печальные вести. Загон для скота был открыт, ворота разбиты и даже опоры изгороди в нескольких местах разрушены. Каменный утес недалеко от загона просто исчез. На его месте осталась огромная бесформенная куча песка. И часть утеса на берегу обрушилась в море.

Но не это была главная утрата. 

Похищена мельница Сампо.

-

СТ: общая с Тииной и Тури – способ появление лекаря в Липери.