Антти Ихалайнен

Кто бы знал, что в Липери случится такая история. Антти Ихалайнен и его жена Анна-Лийса счастливо жили на своем хуторе Муртосало.  Хозяйство у них было небольшое, но крепкое, однако в любом хозяйстве найдется какой-нибудь недостаток. Так и случилось однажды, когда к ним в дом на чашечку кофе зашла Миина Сормунен, соседка и хорошая подруга Анны-Лийсы. И тут выяснилось, что дома кончились спички. 

Анна-Лийса недолго думая отправила Антти к соседу Хювяринену за спичками.

Для Антти это был отличный способ выбраться из дома, где без устали болтали две подруги, и предаться собственным мыслям. Так он и шел по дороге, пока неподалеку от хутора Луосоваара, где жили Хювяринены, он не встретил знакомую бричку. Это Юсси Ватанен, давний друг Ихалайнена, овдовевший около года назад, также ехал к Хювяринену, чтобы посвататься к его дочери Анне-Кайсе. Это была выгодная партия. Пекка Хювяринен давал дочери в приданое деньгами тысячу марок, а кроме того несколько коров и прочее барахло в придачу. Сам Юсси, будучи человеком скромным и не слишком умелым в подобных деликатных вопросах, не знал, с какой стороны подойти. Потому встретив Антти, он обрадовался и решил поручить ему сватовство.

Ихалайнен ни разу не выступал в качестве свата, но для друга он готов был постараться. Пекка Хювяринен, его жена Тиина и сама Анна-Кайса были дома. Переступив через порог, Ихалайнен присел на лавке и начал разговор издалека. 

— Где же ты нашел черемуху для своей дуги?

— Случайно увидел ее на поле у Матикайнена, — ответил хозяин и в свою очередь спросил:

— Ну что новенького у вас в Мурто?

— Ничего особенного, — сказал Антти. — Небольшие дожди прошли…

Хозяйка спросила:

— Как поживает Анна-Лийса, здорова? 

— Особенно она не жаловалась ни на что… Вот собирается лен трепать…

— Ах, уже собирается лен трепать… Много ли снопов у вас в этом году? — спросила хозяйка, и Антти ответил ей:

— Да, пожалуй, на два снопа больше, чем в прошлом году.

— Вот как! На два снопа больше?

— На два.

Разговор завязался удачно, но следовало его перевести в нужное русло. Для храбрости Ихалайнен достал свою табакерку и стал набивать трубку.

— Тут в ящичке есть мой табачок, — сказал Хювяринен. — Зачем ты своим набил трубку?

— Неважно, — пробурчал Антти и снова углубился в раздумье — как начать сватовство. 

Наступило молчание, еще более продолжительное, чем раньше.

Наконец Антти нашел нужное начало. Затянувшись и сплюнув, он сказал:

— Говорят, что у Макконена свинья опоросилась.

— Уже опоросилась? — переспросил Хювяринен.

— Уже… В пятницу она опоросилась… Кроме того, у Юсси Ватанена отелилась черная корова.

— Это та самая, что куплена у Воутилайнена?

— Та самая…

Снова помолчали. Собравшись с духом, Антти продолжал начатый разговор:

— Хватает скота у этого Юсси… Пятнадцать дойных коров машут хвостами… Можно залиться молоком в его доме…

Дочь Хювяринена, подрубавшая подол рубашки, взглянула теперь на Антти, как бы что-то предчувствуя.

Хювяринен сказал:

— Что толковать, крепкое хозяйство у Юсси… Давеча он говорил, что в том году он десять пудов масла продал.

— Этот Юсси всегда был очень старательный мужик… И, главное, ни разу не ссорился со своей покойной женой…

Тут уж и сама хозяйка навострила уши:

— А что, Юсси, вероятно, снова собирается жениться, раз уж померла его Ловииса?

Теперь Антти уже стал гордиться сделанным делом. Нет, он больше не намерен слишком хлопотать или там упрашивать за Юсси. Не без заносчивости он сказал:

— Да, но только вряд ли Юсси обратит внимание на каждую, ведь много желающих войти в такой дом.

Антти вытряхнул пепел из своей трубки, и Хювяринен на этот раз счел нужным сказать:

— Здесь в ступке есть свеженарубленный табачок. Антти стал набивать трубку, говоря при этом:

— Ничего, сошел бы и свой табачок.

— Так ведь для этого и хозяйский табак здесь находится, — убеждал Хювяринен.

Хозяйка, между тем, сказала дочери:

— Ты бы, Анна-Кайса, поставила на огонь кофейник, раз у нас в доме такие дальние гости.

Посидели еще. Анна-Кайса суетилась, приготовляя кофе.

— У этого Юсси теперь отличная беговая кобыла, которую он выменял у Кеттунена. Он хороший лошадник, наш Юсси. Всегда ласково обращается со своей лошадью и со своей прочей живой тварью, — уверял Антти.

— Сердечный человек этот Юсси, — согласилась хозяйка.

— Он мягкий человек… У него одинаковое отношение как к лошади, так и к своей женке, — бубнил Антти, радуясь тому, что дело пошло так хорошо.

С пылающими щеками Анна-Кайса суетилась у очага.

Еще поговорили о хозяйстве Юсси, о его полях и лесах. Между тем, кушанье было приготовлено, и хозяйка принялась потчевать гостя:

— Вы бы попробовали, Ихалайнен, нашего масла и хлеба. Ведь у нас других разносолов нет.

Антти выбил пепел из своей трубки и снова подошел к столу.

— Вон какая у нас еда — уж извините — ничего особенного… — сказала Тиина и, обратившись к дочери, добавила:

— Анна-Кайса, поставь на стол хотя бы копченую свинину…

Анна-Кайса торопливо исполнила просьбу. И тут Антти отдал должное еде. Кушая, он продолжал бахвалиться:

— В доме у Юсси мясо не переводится даже летом. Шесть свиных окороков коптил он в прошлую весну.

— Хватает мяса у Юсси, — согласился Хювяринен.

Трапеза была закончена. Еще поговорили и еще похвастались. Пришло время уходить. Разыскивая глазами шапку, Антти вдруг сказал:

— Ну, пора мне и до дому, к моей Анне-Лийсе…

Тут все опешили.

Пекка, Тиина и Анна-Кайса подумали, что они ошиблись в своих надеждах. Вероятно, этот Ихалайнен просто так, от нечего делать, расхваливал Юсси.

Нависло молчание. Потупившись, Анна-Кайса прибирала стол.

Что касается Антти, то он, оказывается, только собирался с духом произнести нечто решающее. Он напялил шапку на голову, шагнул к дверям и лишь тогда порадовал хозяев, сказав им:

— Ах да, кстати, ведь у меня к вам есть некоторое дело… Не согласилась бы Анна-Кайса выйти замуж за Юсси Ватанена?

От волнения он снова присел и закурил.

Анна-Кайса согласилась. 

Успешно завершив столь ответственное дело, Ихалайнен сложил в карман трубку и табакерку и поспешил к своему другу, чтобы обрадовать его. Разумеется, он забыл о такой мелочи как спички, которые Анна-Лийса попросила взять у Хювяринена.

Юсси сидел у себя дома и с волнением ждал возвращения Антти.  Весть о согласии Анны-Кайсы привела его в полный восторг.  По случаю успешного сватовства друзья сначала попарились в бане, а потом решили съездить в город Йоки — купить подарков для семьи невесты, в том числе хлебного вина для старика Хювяринена. И чтобы не покупать новую бутылку под этот продукт, Юсси отыскал в чулане старую. 

Антти и Юсси сами уже 10 лет как «завязали» с выпивкой. Дело в том, что тогда, 10 лет назад, они, перепившись, изрядно подрались с мельником, сломали ему четыре ребра и вынуждены были отдать пострадавшему четыре коровы — по корове за каждое сломанное ребро. С тех пор они и зареклись пить.

Как на грех, в той самой бутылке ещё оставалась примерно половина содержимого.  И хотя Юсси первоначально предложил «вылить эту гадость», друзья не смогли устоять перед соблазном. Нарушив свой зарок, они выпили всё до последней капли, после чего навеселе отправились в город, хотя день уже приближался к вечеру. 

По пути друзья встретили известного болтуна и сплетника Вилле Хуттунена и решили подшутить над ним. 

— Эй, Ихалайнен… Ватанен… Куда вы направились? — крикнул Вилле проезжавшей бричке. 

— Скажи, что в Похъёлу, — подсказал Антти. Юсси крикнул:

— Ихалайнен едет в Полхъёлу. Я провожаю его… Но, может, и я туда дерну, если черт потянет меня!

Хуттунен стал причитать:

— И что же это случилось с Антти… В Похъёлу собрался… Бросил дом и жену… А где жена твоя, Ихалайнен? 

Антти сказал Юсси:

— Крикни ему, что я ее к черту бросил… 

Юсси крикнул:

— Ихалайнен разлюбил свою старую бабу! Он в Похъёле посватается к дочери старухи Лоухи.

Антти и Юсси сели в лодку, чтобы отплыть в Йоки, так как путь по воде в городок был короче, но путешествие их оказалось недолгим. Они и на ногах едва стояли, и в лодке равновесие удержать не смогли. Перевернулась лодка на середине озера, и оба друга ушли на дно.

Антти Ихалайнена засосали подземные воды, и поплыл он по подземной реке Туонеле прямо в Маналу, которая, как известно, находится совсем рядом с Похъёлой.

Сама Ловиатар — старшая дочь Туонена, хозяина подземного мира вытащила его на берег. Слаб был Ихалайнен, но понимал, что теперь он покинул мир живых, а значит, предстоит ему с другими мертвецами стать подданным повелителя Маналы. Однако он совсем не ожидал, как примет его Ловиатар. 

Мрачная дева, повелительница смерти, заключила Антти в нежные объятья и стала ласкать его. Зачем? Неужели он, простой крестьянин из Липери, так приглянулся дочери Туонена? Или всем мертвецам она оказывает такие почести?

Ловиатар все крепче прижимала Ихалайнена к груди, и он почувствовал прилив сил. Открыв глаза, он увидел подземную реку Туонелу и мертвецов, вылезающих на берег… на противоположный берег. Да, Манала находилась по другую сторону реки, а здесь — только каменистая кромка берега и стена пещеры.

Ихалайнен не мог сказать, сколько времени  он пролежал так на берегу мертвой реки в объятьях Ловиатар, но в конце он почувствовал себя совершенно здоровым и полным сил. И сил, пожалуй, было даже больше, чем обычно. 

И вдруг Ихалайнен обернулся и увидел... Миину Сормунен. Она шла по берегу Туонелы, размахивая еловой веткой, грозная и злая. 

— Ах вот ты где, Ихалайнен! — воскликнула она, увидев Антти. 

— Миина? 

— Как ты мог бросить Анну-Лийсу?! — сердито крикнула Миина.

— Не бросал я ее. Если тебе рассказал это тот болтун Вилле Хуттунен, то знай, что посмеялись мы с Юсси над ним. Но не знал я, что утону и попаду сюда, в Маналу.

— Ты не успел еще вступить на землю Маналы. — поправила Ловиатар. — Я тебе не позволила умереть. Я спасла тебя и вернула к жизни, хотя обычно поступаю ровно наоборот, 

Но Миина не слушала Ловиатар и продолжала отчитывать Антти.

— Так вот, пока ты здесь прохлаждаешься, твоя жена Анна-Лийса выходит замуж за Тахво Кенонена!

Услышав эти слова, Антти рассвирепел и отстранил от себя Ловиатар. Затем он схватился за какой-то корень, что сквозь землю пророс до самой Маналы, и вырвал его. Откуда силища-то такая взялась?

— Анна-Лийса?! За Тахво?!

И не замечая ничего и никого, даже не поблагодарив спасительницу, он, со своей дубиной в руках, пошел вдоль русла Туонелы вслед за Мииной.

— Погоди! — пыталась остановить его Ловиатар, но Антти уже не мог ни о чем думать, кроме как об измене жены.

Пройдя через длинную галерею пещер, Антти с Мииной вышли из подземного мира. Дальше путь их лежал через густой лес, скалы, заросли можжевельника. Дорога легко давалась Ихолайнену, он не чувствовал ни тяжести, ни усталости, а коряга в руках позволяла ему легко сшибать препятствия. Так они дошли до колодца, сплетенного их кипрея. В нем стояла чистая вода, сквозь которую хорошо просматривались знакомые картины родного Липери. Миина, не раздумывая, прыгнула в колодец. Антти последовал за ней. Правда, Ихалайнену пришлось повозиться, чтобы пролезть туда со своей дубиной. Вырванный в Манале корень ему почему-то никак не хотел бросать. Потому, вылезая на липерском лугу, он даже застрял, и Миине пришлось тащить его за шиворот. Однако в итоге все получилось, хотя он и порвал на себе куртку.

Антти вылез из колодца на общинном лугу, где липерцы обычно пасли скот. Оттуда было рукой подать до Муртосало. Однако добравшись до своего хутора, Ихалайнен обнаружил пустой дом и двор.

— Они наверняка уже в Йоки уехали, — сокрушенно сказала Миина.

Ихалайнен хлебнул свежей воды из ковша, остаток вылил на себя и, чертыхаясь, побежал по дороге со своей корягой наперевес. Миина поспешила следом. Он был готов был бежать до самого Йоки, однако этого не потребовалось. Возле хутора Луосоваара он заметил стоящие повозки, груженные утварью из их с Анной-Лийсой дома. 

Антти  заревел, как дикий зверь, и помчался на двор Хювяринена, где также было довольно оживленно. Оставив наконец у ворот корягу, Ихалайнен двинулся к дому. При этом он почувствовал, что силы у него вроде бы немного поубавилось.  На крыльце, в дверях стояли Вилли Хуттунен, Пэйва Мякинен и перевозчик Ирикки Ярвинен, тут же крутился внук Хювяринена Ниило.  Всех растолкав, Антти прошел в дом, где увидел сидящих за столом хозяев и свою Анну-Лийсу рядом с Тахво Кеноненом.

Увидев Антти, все присутствующие в ужасе замерли.

— Ты ли это, Ихалайнен? — странным голосом спросил Хювяринен.

Анна-Лийса встала и, подойдя к Антти, тоже спросила:

 — Ты ли это, Ихалайнен?

Антти молча отстранил жену. Его полный ненависти взгляд был направлен на Тахво.

— Хювяринен, кажется, в твоем доме готовится убийство, — испуганно произнес портной, а затем резко сорвался с места и, ловко проскочив под локтем Ихалайнена, не успевшего среагировать, кинулся во двор. Антти метнулся следом. 

Тахво помчался к конюшне, явно надеясь найти там какую-нибудь подходящую для верховой езды лошадь. Бегал Кенонен, конечно, быстрее, чем его соперник, но зато у Антти удар был сильным, способным запросто сбить с ног. До конюшни Тахво добежал быстро и даже открыл дверцу в стойло, чтобы вывести лошадь, но Ихалайнен преградил ему дорогу. 

— Поберегись, затопчу! — крикнул Тахво, толкая в круп ничего не понимающую лошадь и надеясь, что она заставит Антти уйти с дороги. Однако в ответ Ихалайнен издал резкий звук, напоминающий конское ржание, и бедное животное просто впало в ступор. Затем он схватил Кенонена за шиворот и вытащил во двор.

Перед входом в конюшню лежала огромная охапка сена. Тахво, которому Ихалайнен дал солидный пинок, умудрился извернуться в полете и приземлиться именно туда. Еле выбравшись из сена, он принял боевую позу, сжал кулаки и приготовился оказывать сопротивление.

Тем временем Ихалайнен вспомнил о коряге, которую притащил из Маналы, но оставил у ворот. В нем еще бушевала неожиданно приобретенная сила, и мощное бревно он подхватил, словно легкую жердь.

Тахво, увидев, что с этим адским орудием дела его плохи, кинулся наутек. Путь к воротам ему преграждал грозный Ихалайнен, поэтому бежать можно было только вглубь двора, в надежде где-нибудь спрятаться. Следующим пунктом на его пути был овин, из которого, как назло, вывалило целое овечье стадо. Ихалайнен махал своим бревном, пытаясь зацепить Кенонена, но тот ловко маневрировал между баранами, которые в то же время мешали движениям его менее грациозного соперника. 

Тахво отступал к задней части двора, к высокому забору, надеясь найти в нем какой-нибудь лаз, чтобы выбраться со двора и спастись. Он быстро проверил все жерди и доски, но забор у Хювяринена оказался крепким.

Постепенно драка переместилась к нужнику. Прятаться внутри Тахво не решился. 

Антти размахнулся, но последовавшие несколько ударов бревном не достигли цели. Он лишь попал по нужнику, слегка покосив строение.

Тахво тем временем забежал в сарай и схватил первые попавшиеся вилы. Теперь он не был столь беззащитен, и посреди двора, рядом с сараем и амбаром развернулось чуть ли не настоящее боевое сражение. Не удивительно, что собравшиеся вокруг наблюдатели принялись спорить, кто победит.

Победил Ихалайнен, его бревно было тяжелее и обладало большей мощью. В какой-то момент Кенонен просто не удержал в руках вилы. Теперь ему ничего не оставалось, как ретироваться к амбару. 

Амбар у Хювяринена был двухъярусный, наверх можно было попасть по пологому скату, а створка дверей там была приоткрыта. Тахво ловко забрался наверх.

Ихалайнен бросил на землю свою корягу и двинулся вслед за соперником по скату. И тут на него одна за другой покатили дубовые бочки. Он еле увернулся и остался стоять на ногах. Когда же он добрался до верхнего яруса амбара, то не обнаружил там Тахво. Тахво скатился вниз в последней бочке. Антти посмотрел сверху вниз и увидел, как тот, еле стоя на ногах, пытается доползти до бани. Ихалайнен с разбегу кинулся вниз.

Тахво, заметив соперника, кинулся через двор и буквально налетел на колодец. Силы были на исходе, и портной прыгнул вниз.

Этого Ихалайнен будто ждал. Он плотно закрыл колодец крышкой и принялся кулаком глубоко вбивать ее. Наконец он перевел дух, мрачно двинулся к дому и устало опустился на крыльцо. У него внезапно закончились все силы, трудно было даже пошевелиться. Кажется, всю силу, что он получил в Манале, он растратил на преследование Тахво Кенонена и драку с ним. Внезапно за спиной он почувствовал какое-то легкое движение, но обернуться не было сил.

Вскоре к дому стали подтягиваться все свидетели драки — хозяева и гости хутора Луосоваара. Мимо провели мокрого и дрожащего Тахво.

Ирикки Ярвинен, владелец повозок, на которых Анна-Лийса и Тахво собирались перевести вещи в Йоки, осторожно посматривал на Ихолайнена. Антти поднялся с крыльца и скомандовал: 

— Всё, хватит! Едем домой!

Анна-Лийса забралась в бричку. Антти уселся рядом. Тронули.

Ехать было близко, но Антти было настолько тягостно на душе, что ему показалось, будто ехали они в Йоки. Анна-Лийса попыталась было заговорить с ним, но Антти решил выдержать паузу в отношениях и промолчал.

В Муртосало хмурый Ихалайнен первым вылез из брички и сказал:

— Разгружайтесь сами, без меня.

Ирикки подошел к нему и спросил про оплату. Антти попыхтел немного и заплатил. Что было делать? Нельзя было ссориться с перевозчиком.

Антти почувствовал, что ему надо побыть одному, и он ушел с хутора гулять по окрестным лесам и лугам. Так бродил он целую ночь, от обилия пережитого спать совершенно не хотелось. Только под утро он вернулся домой.

Анны-Лийсы дома не оказалось, только на полу валялась еловая ветка, верно, забытая Мииной после их возвращения в Липери.

Антти взял еловую ветку в руки и подумал про Анну-Лийсу. Где же она? Куда ушла? Ветка тут же наклонилась, приглашая Антти в путь.

Он умылся, переоделся. (Удивительно, но все это время он даже не замечал, что у него на спине серьезно порвана куртка, даже кусок ткани отсутствует!) Взяв еловую лапу в руку, он вышел на дорогу и вновь двинулся к липерскому лугу. 

Прыжок в колодец — и вот он снова в далеком северном краю…

Вот луг, с одной стороны лес, а с другой — деревня и частокол поместья хозяйки  Похъёлы. Именно туда теперь вела еловая ветка. 

По пути Антти наткнулся на решетку. Хорошая, железная решетка, в хозяйстве пригодится. И не такая уж и тяжелая. Антти прихватил ее с собой.

Возле ворот хозяйства Лоухи собралась внушительная толпа.

И снова встретили Антти эти возгласы:

— Ты ли это, Ихалайнен?!

НЕ СТ, но лучше поменьше болтать про приключения в загробном мире.