Лемминкяйнен

Жил на земле Калевы на морском острове молодой рыбак Лемминкяйнен, удалой богатырь Ахти. Вышел он и лицом, и статью, ко всему и нрав имел веселый, хотя не без изъяна — падок был на женщин и на ночных гулянках, где хороводили нарядные девицы, не пропускал ни одной. 

Слава о похождениях Ахти далеко разошлась по миру. Во многих переделках он побывал, много бед пережил и даже умер однажды… Но всё это — совсем другая история.

Нынче же на дивных летающих санях, запряженных дикими гусями, прибыли на остров к Лемминкяйнену двое славных героев-чародеев — рунопевец Вяйнемёйнен и кузнец Ильмаринен и предложили выкрасть у хозяйки Похъёлы чудесную мельницу Сампо, что приносит изобилие. Нет ни в чем нужды тому, кто владеет этой мельницей.  Мелет она когда надо муку, когда надо — соль, а когда надо — деньги, споро сыплет то, что пожелаешь: с рассвета мелет меру на потребу, днем — меру на продажу, а вечером — меру на пирушку.  Эту мельницу, к слову, Ильмаринен лично сделал для Лоухи, когда сватался к ее дочери. Лишь в обмен на эту мельницу старая ведьма  отдала замуж за кузнеца Красу Похъёлы. Теперь же Ильмаринен зачем-то захотел этот подарок обратно себе вернуть, но тёща не пожелала отдавать. Потому он со своим другом Вяйнемёйненом решили забрать мельницу без спросу. А что Ахти? Ахти согласен на любую рисковую затею. 

— Сампо добыть непросто, — говорил Ильмаринен. — Сокрыто оно за девятью замками, да к тому же пустило вглубь корни: один ушел в землю, другой зацепился за берег моря, а третий крепко обвил утес.

— Ничего, справимся, — ответил Лемминкяйнен.

И отправились герои втроем на своих санях в сумрачную Похъёлу, туманную Сариолу. Неподалеку от дома Лоухи нашли они медную скалу, где за девятью замками хранилось в недрах изобильное Сампо. Подходы к скале охраняли люди хозяйки Похъёлы. Вяйнемёйнен достал кантеле и запел своим сладким голосом, и от его пения уснули все стражи, обронив свое оружие. У крепких ворот пропел Вяйнемёйнен тихонько заклинание, и от его негромких слов затрещали на воротах засовы, а створки покачнулись с тяжелым скрипом. Чтобы не проснулись зачарованные сном враги, смазал мастер Ильмаринен замки жиром, а петли — салом и одним лишь пальцем легко отворил запоры. Распахнулись глухие ворота, и сказал Вяйнемёйнен:

— Ступай, Лемминкяйнен, за Сампо — ты прежде всех обернешься!

Без просьб готов был похвалиться удалью Ахти и, ступив к темному зеву пещеры, сказал товарищам:

— Вот увидите, только ударю ногой — и сворочу Сампо! 

Войдя в гору, ударил Лемминкяйнен Сампо пяткой, но даже не шевельнулась на нем пестрая крышка. Тогда, уперев колено в землю, обхватил Ахти мельницу руками, но и тут не удалось ему сдвинуть Сампо — крепко держали его цепкие корни. 

Взял тогда Вяйнемёйнен в руки кантеле, чтобы сложить чародейскую песнь, что ослабила бы корни. Заклинание это творило такое волшебство: если корень будет поврежден в конце или ином узком месте, то в своем основании, где соединен он с Сампо, превратится он в труху, и мельница легко от корней отделится. Произнес слова заклятья Вяйнемёйнен и вдруг понял, что недостаточно такого волшебства, чтобы Сампо извлечь. Ведь корни вошли глубоко в твердь волшебной Похъёлы, а значит, непросто до концов корней добраться. Нужны слова, что твердь Похъёлы ослабят. Но не знал Вяйнемёйнен таких слов.

— Не могу я вырвать с корнями Сампо, — сказал он своим друзьям. — Нужно отправиться к великану Випунену, лучшему знатоку заклинаний. Известна ему вся мудрость и ведомы все заклинания на свете. Он уж верно подскажет мне. Подождите здесь меня, я скоро назад вернусь. 

На утро кликнул рунопевец орла небесного. И полетел он над лесами и болотами к мудрому великану, но прежде вновь заклинанием запер все девять замков в медной скале, чтобы хозяйка Похъёлы не заподозрила ничего. 

Ильмаринен и Лемминкяйнен сели в стороне от медной скалы, ожидая Вяйнемёйнена, на небольшой поляне, откуда хорошо видны были ворота к Сампо со всеми девятью замками. Самих же героев надежно скрывали заросли можжевельника. Стража хозяйки Похъёлы еще долго спала, но затем начала просыпаться. Заперты были ворота, что так ловко открыл заклинанием Вяйнемёйнен, а позже закрыл, потому никто из грозной охраны не поднял тревогу. Потом явилась и сама Лоухи, пришла она к мельнице за дарами и вскоре удалилась.

И вдруг на поляну к героям вышел Вирбуса — сын лесного хозяина Тапио. Поприветствовал юноша Ильмаринен и Лемминкяйнен и тут же обратился к кузнецу.

— Рассказала мне синица, что здесь ты чего-то ждешь. Пришел я к тебе по делу, Ильмаринен, нужна мне твоя помощь. Могу ли я с тобой наедине говорить?

Кивнул кузнец Лемминкяйнену — мол, остаться тебе пока одному придется — и пошел вслед за Вирбусой в лесную чащу для разговора. 

Лемминкяйнен остался на поляне один. Вскоре из лесу донесся громкий свист, а затем отдаленный топот копыт. Долго ждал охотник кузнеца и лесного юношу, но они не приходили.

И вдруг прямо над Ахти возникла радуга через все небо, а по ней пробежала прекрасная девица. Следом появился и парень на лыжах, что стремился догнать ее. Только е удержался он на радужной лыжне и упал с неба куда-то в лесные дебри. Красавица же издали заметила Лемминкяйнена и стала спускаться к нему. И была это Ауликки, младшая дочь хозяйки Похъёлы.

— Увидела я тебя сверху, молодой герой, когда гуляла по радуге, — сказала девушка. — Что ты делаешь здесь? Зачем забрел в наши края?

— Так я тебя искал, — ответил Лемминкяйнен, теряя ум от красоты ведьминой дочери.

— Тогда пойдем со мной, — сказала она. — Покатаемся на облаках.

Так и ушел Лемминкяйнен, ибо не мог никогда устоять перед женскими чарами.

Взбежали они на радугу, предвкушая славную забаву, но покататься на облаках не получилось. Облака никуда не двигались, да и само солнце на небе встало. Странно это было. Просто попрыгали они по облакам, повеселились, посмеялись. Говорил красивый парень ласковые речи, хорошо и легко было с ним. 

А потом двинулись с места облака. Солнце стало клониться к закату. И сказала Ауликки Лемминкяйнену:

— Спасибо тебе, Ахти! Хорошо мне сегодня было с тобой. Славно я повеселилась. А теперь домой мне пора.

Но Лемминкяйнен не привык, чтобы так легко от него девицы уходили. Стал он настаивать на чем-то большем.

— Какой ты прыткий, — строго сказала Ауликки. — Мы только день знакомы.

Но Ахти стоял на своем, не отпуская девушку. Не подумал он только, что перед ним волшебница. Сказала она какое-то заклинание, и покатился Лемминкяйнен с радуги вниз. Ударился он больно, сев на пятую точку, но расшибся. 

А радуга недолго сияла на небе, вскоре погасла.

Ахти подумал, как же ему теперь снова в Похъёлу вернуться. Делать было нечего, пошел он своим ходом, прямо через леса по тому направлению, как стояла радуга. Шел он долго, уже и солнце село, взошла полная луна. И только к середине ночи, устав в конец, набрел он на интересный предмет — шест, воткнутый в землю, испускавший легкое сияние. Пройти мимо него сложно было, в темноте его волшебный свет был виден издалека. 

Присмотрелся Лемминкяйнен и понял, что перед ним одна лыжа. Сразу вспомнил он парня на лыжах, что катил по радуге за красавицей, а потом упал. Значит, одну лыжу он так потерял. Встал Ахти на лыжу и тут же поднялся над землей. Лыжи летающими оказались. 

В первый раз Лемминкяйнен не удержал равновесия и упал в мягкий мох. Во второй раз продержался дольше на одной лыже, но все равно свалился. И только на третий раз он научился уверенно стоять и двигаться. Так и добрался он на Похъёлы к рассвету.

Ахти приземлился на прежней поляне в зарослях можжевельника и воткнул лыжу в песок, чтобы сама не улетела. Вокруг не было никого, а у медной скалы было тихо.

Лемминкяйнен подошел к пещере Сампо и увидел, что стража воле нее крепко спит, а все замки открыты. Вошел он внутрь пещеры, как прежде. Сампо стояло на месте. Поднатужился Ахти, но выдернуть мельницу по-прежнему не смог. 

Тогда решил он вернуться на поляну и дождаться Вяйнемёйнена и Ильмаринена, но едва опустился на землю, как сразу крепко уснул. Слишком долго не спал он и устал за время пути. Сквозь крепкий свой сон слышал он какой-то грохот и чувствовал дрожание земли.

Разбудили Лемминкяйнена Вяйнемёйнен и Ильмаринен. Солнце к тому времени стояла высоко.

— Ты спал все время? — спросил рунопевец.

— Мельницу украли. Без нас украли, — добавил кузнец.

Ахти протер глаза. Нечего ему было сказать.

И лыжа, что лежала на поляне, пропала.

СТ: 1) общая с  Вяйнемёйненом и Ильмариненом — намерение выкрасть Сампо,